Станислав Зигуненко - Неизбежна ли смерть?

…И наоборот — человек может приучить работать свой организм на значительную скорость без всякого вреда для себя. В этом случае только повышается весь обмен веществ».

Конечно, беллетрист, даже известный, это не специалист в данной области. Однако после выхода в свет этой повести физиолог И.П.Павлов пригласил автора на свои знаменитые научные среды.

И уж чтобы окончательно убедить вас в необходимости работы организма «на значительную скорость», приведу высказывание видного современного физиолога Ганса Селье. «Не бойтесь перетрудиться! — призывает он нас. — Когда я в 18 лет поступил в медицинскую школу, я был настолько захвачен возможностью заниматься исследованиями, что приучил себя вставать в 4 утра и работать с очень небольшими перерывами до 6 вечера. Мать тогда говорила мне, что подобный образ жизни нельзя долго выдержать. И что он, несомненно, доведет меня до нервного расстройства. Сейчас мне 66 лет. Я по-прежнему встаю в 4 утра и работаю до 6 вечера…»

Впрочем, справедливости ради отметим, что одной лишь работой вечно жив не будешь. «В феномене долголетия значительна роль генетических факторов, — отмечают современные исследователи. — У долгожителей, как у мужчин, так и у женщин, обнаружены определенные варианты морфологической организации хромосом». То есть ученые убедились, что долголетие человека во многом зависит от его генов. В подтверждение этого можно привести следующий факт: в отдельных районах Азербайджана есть русские поселения, живут в них потомки россиян, мигрировавших из Центральной России более 150 лет назад. Казалось бы, времени, чтобы полностью акклиматизироваться, предостаточно, ан нет, процент долгожителей среди русских составляет 12,2, а среди азербайджанцев — 52 %. У русских быстрее стареют нервная и сердечно-сосудистая системы, они чаще болеют атеросклерозом, инсультом, гипертонией. Подобные явления наблюдаются и у русских, живущих в районах Крайнего Севера. Так что известная поговорка «Где родился, там и пригодился» имеет, оказывается, и еще один смысл: живущий на родине — живет дольше.

В общем, получается, что мы вернулись к тому, с чего начата эта глава: кому сколько на роду написано, тот столько и проживет…

И все-таки неужели у нас в организме нет какого-нибудь «замедлителя», а то и «выключателя» старения? Быть может, все-таки есть способ не стареть? И тут приходит на память рекорд знаменитого Томаса Парра, который в 105 лет был подвергнут церковному покаянию за незаконное сожительство, в 120 в очередной раз женился, а когда в 152 умер от переедания, то сам великий Гарвей [2] Гарвей Уильям (1578–1657) — английский врач, основатель современной физиологии и эмбриологии. не нашел при вскрытии сколько-нибудь серьезных старческих изменений в его организме… Значит, способ избежать старения все-таки есть. И не один…

А если заморозить? Те, кто читал книгу Владимира Войновича «Москва-2042», помнят, как сумел перешагнуть столетие один из главных героев — будущий царь Серафим I. Сим Симыча вместе с его любимым конем попросту… заморозили!

Роман, конечно, фантастический. Но способ продления жизни с помощью глубокого охлаждения Войнович вовсе не придумал. Не столь давно мне довелось побывать в одной из лабораторий Института физиологии растений АН СССР. Так вот там, в специальных холодильниках, при температуре кипения жидкого азота (минус 196,8 °C) хранятся кусочки живой растительной ткани и даже целые картофельные клубни. Зачем?

Как известно, картошка в прохладном подвале не прорастает до весны. Но процессы, протекающие в клубнях, при таком режиме хранения лишь приостанавливаются, а не замирают. Поэтому и в подвале, и в домашнем холодильнике нельзя хранить продукты очень уж долго. Иное дело, если мы поместим клетки растений, кусочки растительной ткани, клубни в жидкий азот. При столь низкой температуре все химические процессы практически полностью замирают. Как показывают расчеты, картофель в таких условиях может храниться практически без изменений… 30 000 лет! И если клубень потом постепенно разморозить, поместить в питательный раствор, он даст начало новым растениям.

Без последствий переносят глубокое замораживание и многие представители животного мира. Еще Афиней — древнегреческий мыслитель, живший во II–III веках нашей эры, отметил, что в северных странах рыбы, замерзающие во льду, отогревшись, оживают. Это же явление в разные времена отмечали многие путешественники. Мы же, пожалуй, обратим внимание на сообщение американского путешественника Тернера, опубликованное в 1886 году. — Во время экспедиции по Аляске, — пишет он, я как-то накормил собак мороженой рыбой, которая в течение нескольких недель хранилась во льду и была такой твердой, что звенела при ударе. Проголодавшиеся собаки, не сумев разгрызть рыбу, глотали ее целиком. Однако вскоре после кормления они стали жалобно скулить, подвывать, и наконец, их вырвало… живой рыбой!» Понятное дело, подобные сообщения не могли оставить безучастными и ученых. Но пожалуй, первым, кто провел специальные эксперименты по замораживанию и оживлению-животных, был английский естествоиспытатель Генри Пауэр, живший более трех столетий назад. В сосуде, заполненном смесью льда и уксуса, он замораживал угриц — маленьких, едва различимых невооруженным глазом существ, относящихся к одному из подвидов круглых червей-нематод. Во льду угрицы «закристаллизовывались», становясь твердыми. Но когда через 2–3 часа лед в сосуде таял, они вновь, как писал Пауэр, «плясали и резвились как ни в чем не бывало».