Григорий Кваша: Рождение и гибель цивилизаций

Обычно все беды исторические валят на головы несчастных чиновников, на злую волю нерадивых правителей, чуть реже на непригодность самого народа. Но почти никогда не идет речь о том, что виноват во всем всего лишь исторический закон, такой же неумолимый, как закон всемирного тяготения. Мы погрязли в нелепых формулах типа «народ — творец истории» или «государство — это мы», забывая о том, что даже муж и жена уже не два человека, а семья, новая единица. При этом интересы семьи сплошь и рядом не совпадают с интересами как мужа, гак и жены. Что же тогда говорить о государстве, слепленном из миллионов людей?

Поверить в закономерность астрономических явлений нас заставил Галилей, увидевший в телескоп нечто чрезвычайно убедительное. Хотелось бы надеяться, что факты, изложенные в этой книге, помогут многим убедиться во всевластии исторических законов. Основой же этих законов, как и основой подавляющего числа других законов мироздания, будет его величество Время.

О времени мы знаем не так уж много. В основном наши представления о времени связаны с тремя понятиями: сутки, год и век. Сутки — это время вращения Земли вокруг своей оси, год — это время вращения Земли вокруг Солнца, ну а век — это оптимальное время человеческой жизни. Впрочем, время — штука хитрая, и, скажем, человек, обитающий на полюсе, с трудом поймет, что такое сутки, а человек, живущий на экваторе, сплошь и рядом затруднится в описании смысла такого понятия, как год. Со временем жизни человека тем более все непонятно: есть старцы, живущие более ста лет, а подавляющее большинство людей не дотягивает до этого возраста.

Каждый из трех главных временных ориентиров имеет достаточно четкое внутреннее строение. Сутки безоговорочно делятся на четыре части: утро, день, вечер, ночь. При этом имеется в виду, что день и ночь являются временем максимальной стабилизации и достижения экстремальных величин (по температуре, освещенности и т. п.). Подразумевается также, что человек именно ночью и днем максимально стабилен в своей деятельности: ночью спит, днем работает. Соответственно утром и вечером ни о какой стабильности не может быть и речи, ситуация все время меняется (по крайней мере, по освещенности). Человек к нестабильному утру и вечеру, как правило, приурочивает движения, меняющие его статус. Солнце встает — человек едет на работу; солнце садится — человек едет домой, и т. д.

Более странным кажется деление суток на 24 части, которые мы называем часами. Почему, собственно, на 24, а не 25 или 20? Почему в конце концов не на 12 частей? Однако если мы признаем реальность существования именно четырех времен дня и признаем их равновеликость, то нам станет ясно, что наиболее перспективными вариантами деления суток были бы варианты, кратные четырем: 12,16,24… В дальнейшем станет ясно, что необходима еще кратность трем, и потому останутся всего два варианта: 12 и 24.

Внутреннее строение года очень напоминает внутреннее строение суток. И это совершенно естественно, ибо и там, и тут речь идет о большем или меньшем присутствии в нашей жизни Солнца. Так же легко выделить два стабильных времени года: лето и зиму. Именно летом и зимой достигаются экстремальные значения по продолжительности дня и температуре. При этом длительное время кажется, что жизнь остановилась и ничего не меняется.

Весна и осень, напротив, пора достаточно бурных изменений в природе, когда каждый день приносит что-то новое как в природе, так и в социальной сфере. Не случайно к осени приурочено начало учебного процесса, весной подводятся итоги. Большие, долгие дела на весну и осень планировать очень трудно, ибо все вокруг жаждет изменений и нововведений. Кроме того, у большинства современных людей именно весной и осенью, как правило, происходит сознательная или неосознанная смена интеллектуальных и физических устремлений.

Такова логика четырехтактного процесса. В дальнейшем придется столкнуться с логикой «три плюс один», но пока не будем на этом останавливаться.

Деление года на 12 частей изначально неочевидно. Вопросы те же, что и при делении суток на 24 части. Если пытаться ввести дополнительный фактор, например, 28 лунных суток, то, скорее, должно быть 13 месяцев (28x13=364). Однако тут тоже срабатывает принцип симметрии: число месяцев должно быть кратно четырем и, как скоро выяснится, еще и трем.

Теперь о длительности человеческой жизни. Здесь мы уходим от астрономии, равномерности и уравниловки. Человеческое бытие приучает нас к мысли, что время умеет спрессовываться и растягиваться, мчаться как стрела и ползти как улитка. Процессы старения видятся нам очень медленными, будто у старости нет даже сил быстро свершиться. Процессы взросления детей, напротив, кажутся нам чрезмерно бурными, особенно когда их наблюдаешь на фоне мало меняющихся папы и мамы и почти совсем не меняющихся бабушки и дедушки.