Дэвид Лэнг - Грузины. Хранители святынь

Особого внимания заслуживает легенда о ризе Господней, нешвенном хитоне, то есть сделанном из одного куска ткани одеянии Иисуса Христа. После снятия тела Иисуса с креста ее по жребию получил один из воинов, по национальности еврей, родом из Грузии. Он и принес хитон в Грузию, где он сохранялся вплоть до 1625 г., когда шах Аббас прислал его в подарок царю Михаилу Федоровичу. Легенда находит некоторое документальное подтверждение в том, что уже в древности в Грузии существовала еврейская община, очевидно, что христианство имело здесь своих сторонников еще до начала миссионерской деятельности святой Нины. Некоторые очень древние еврейские надгробные памятники, обнаруженные в Мцхете, были изучены и описаны профессором Г.В. Церетели.

Принятие христианства в каждой отдельной стране имело настолько большие последствия, что почти всегда сопровождалось сильными социальными потрясениями. Немного раньше, чем в Грузии, христианство утвердилось в Армении, где это связано с именем святых Георгия Просветителя, Рипсимэ и Гаянэ, казненных после жестоких пыток. Принятие христианства связано с исцелением от помешательства царя Трдата, который уверовал в Христа и стал ревностным сторонником новой веры. Фрески с изображением ужасных пыток святого Георгия можно увидеть на стенах армянского собора в Новой Джудьфе близ Исфахана.

Следует также напомнить, что к началу деятельности святой Нины части Западной Грузии, включая Колхиду, Абхазию и лазов, уже были христианизированы миссионерами, прибывшими в греческие колонии, расположенные вдоль побережья Черного моря. Хотя христианство и не было принято как государственная религия в Лазском княжестве вплоть до VI в., на Никейском соборе 325 г. присутствовали епископы из Трапезунда, основного морского порта лазов, и Питиунта (совр. Пицунда), стратегического порта и представительства метрополии на абхазском побережье (рис. 21).

К 330 г. н. э. на политической ситуации сильно сказался также переход Восточной Грузии в новую официальную религию римлян, иберийские правящие классы приняли ее без сопротивления. Наряду с Арменией Грузия стала аванпостом христианства на Востоке. С этого времени культурная и социальная жизнь этих стран решительно повернулась от зороастрийского Ирана и позже от исламской цивилизации арабского мира к великим центрам православного христианства. Все сказанное и определяет особенности культурного и социального развития грузинской монархии.

Естественно, что структура грузинской монархии претерпела фундаментальные изменения в результате принятия христианства как государственной религии. С точки зрения К. Туманова, старые языческие правители были монархами в анатолийском и месопотамском стиле, их космократические притязания, сохранявшиеся в первые века нашей эры, проявились в поклонении монарху как божеству.

Действительно, и в Грузии долго сохранялось почитание мамасаклиси, или «отца племени», правившего в Мцхета и считавшегося первым среди равных (primus inter pares) по отношению к другим грузинским правителям. Не приходится сомневаться в том, что здесь проявилось влияние «божественного Августина» или богоподобного Клавдия, чьими друзьями и союзниками охотно признавали себя иберийские правители.

Космологическая символика в устройстве грузинской политической иерархии, видимо, основана на числе семь. Семь местных правителей (эриставов) подчинялись иберийскому Великому царю, похоже символизируя соответствующие вращающиеся вокруг Солнца планеты. Об этом упоминается и в поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Вызванный обращением в христианство разрыв с прошлым совпал с началом правления новой династии в Восточной Грузии. На смену прекратившейся династии иберийских Аршакидов пришел царь Мири-ан из династии Хосровидов (позже канонизированный как святой Мириан), ставший первым христианским правителем Грузии. Основанная им новая Хосровидская династия являлась ответвлением иранских Михранидов, одного из семи великих домов Персидской империи.

Хосровиды правили в Иберии более двух столетий, пока институт монархии не был упразднен персами в первой четверти VI в. Они передали власть крупным азнаурам (местным князьям), которые подчинялись марзапану — шахскому чиновнику. С периодом марзапанства связан замечательный литературный памятник — «Мученичество Евстафия Мцхетели». Неизвестный агиограф не только рассказывает историю Евстафия, но и приводит яркое описание быта, политической и социальной жизни Картли того времени.