Алексей Маслов - Воля за пределами воли ! (Ушу)

Первое время в школе ученика могли подвергать тяжелым испытаниям. Однако не стоит считать это издевательствами, это лишь проверка крепости его духа и черт его характера. Например, ученик не должен обижаться, ибо учителя прекрасно знали, что обидчивого человека ничему нельзя обучить. Смотрели и на то, как ученик подает пиалу с чаем учителю, как общается с братьями по школе, как сидит, как реагирует на замечания. Это - долгий путь терпения и самовоспитания.

Среди огромного количества учителей и учеников ушу лишь немногие считались действительно подходящими друг другу. Встреча истинного учителя и способного ученика предопределялась Небом, и не случайно последователи ушу годами бродили по Поднебесной, разыскивали "своего" учителя. Истинный наставник - это "пресветлый учитель" или "просветленный мастер" (минши), настоящий же ученик должен быть "небесным талантом" (тяньцай). Его особые свойства объяснялись не только упорством и тщательностью в следовании наставлениям мастера, но во многом и врожденными способностями, "данными Небом". "Небесными талантами" также называли талантливейших художников, поэтов, философов. По существу, это была особая категория людей, способных не просто выучить что-то, не просто быть старательными ремесленниками в своем деле, но открытых для того, чтобы дальше понести умение и мастерство-гунфу в любой сфере человеческой жизни.

Между учителем и учеником устанавливались прежде всего отношения глубочайшей содоверительности. Учитель доверяет ученику, так как передает ему часть своей души. Ученик же должен бесконечно верить своему учителю, лишь эта вера поможет ему реализовать форму, которую он изучает. Эта вера форме и учителю особенно важна на первых этапах, когда ученик лишь постигает азы и нс понимает смысла многого из того, что делает. В этот момент надо полностью отдаться словам и мыслям наставника, не вопрошая почему и зачем, но лишь выполняя то или иное упражнение. Веря учителю, ученик относится с искренним доверием к стилю, который изучает, к его истинности и непреходящей ценности заключенной в нем мудрости. Лишь такая безраздельная вера не позволяет ученику сойти с истинного пути.

Но и в среде самых упорных, старательных учеников всегда выделялись те, которые были способны на полное самоотречение ради ушу. Таких людей в школе обычно было немного -'два-три, но чаще всего один.

В ушу таких людей называли "учениками внутренних покоев" - шинэй туди или "учениками, входящими в покои" - жуши туди. Все же остальные, пускай весьма способные и преданные, именовались "учениками внешних покоев" шивай туди. Такое деление имело двоякий смысл. Во-первых, надо знать, что традиционное жилище на севере Китая делилось на внешнюю и внутреннюю части. Во внешней принимали гостей, во внутреннюю были вхожи только члены семьи. Таким образом, человек, который допускался во внутреннюю часть дома, символически становился родственником, кровным преемником учителя. А вовторых, и это более существенно, понятие "внутреннего" как бы переводило общение последователя с наставником в сферу духовного, невидимого, недоступного для сознания других.

Зачастую "ученики внутренних покоев" жили вместе с учителем, вместе странствовали, сопровождали его повсюду, куда бы он ни пошел. Им открывались все секреты школы, и именно они должны были получить ее в полном объеме.

"Учениками внутренних покоев" становились лишь те, кто действительно был способен не только воспринять смысл ушу, но и полностью перевоплотиться в мастера, "встать в его след", то есть преемствовать "истинную традицию". Нередко это были сыновья учителя, так как с ними мастер мог общаться чаще и дольше всего, однако начиная с XIX века прямыми последователями становилось и немало "пришлых", выделенных глазом наставника из большой группы учеников.

По таким ученикам и строилось генеалогическое древо школы в хрониках. Например, один из создателей стиля клана Ян тайцзицюань Ян Лучань (1790-1872) обучил за свою жизнь несколько сотен людей, он преподавал и в родном уезде Юннянь, и в Пекине, среди его учеников были и простолюдины, и богатейшие аристократы. Однако лишь три человека были вхожи в его "внутренние покои" - его сыновья Ян Цзяньхоу и Ян Баньхоу и некий Ван Ланьтин. Несмотря на то что двое его сыновей в дальнейшем значительно модифицировали технический арсенал стиля Ян Лучаня, тем не менее они считались прямыми и истинными продолжателями его школы. Произошло преемствование духа, безраздельное и абсолютно целостное. В этом случае трансформация формы движений, добавление приемов уже не играют существенной роли, ибо ученики в полной мере овладели смыслом учения (не только формой стиля!) Ян Лучаня, как бы переродили своего наставника внутри себя.