Этторе Биокка - Яноама

Пишиаансетери еще раньше пытались отомстить саматари, но не смогли. Тогда они позвали Акаве, и он убил храброго тушауа саматари. После этого пишиаансетери сказали Акаве, что могут дать ему в жены одну девушку, но она еще совсем юная. Ее отец, низкорослый индеец с большим шрамом на лбу, велел передать Акаве: «Моя дочь еще слишком молода. Когда придет время, я скажу. А пока пусть носит мне и моей жене убитых зверей». Акаве охотился полгода-год, большую часть добычи отдавал будущим тестю и теще, но время никак не наступало. Наконец ему надоело ждать, и он вернулся ко мне.

Когда Акаве вернулся, я жила у его сестры в шапуно куритатери. К тому времени у меня уже родился четвертый сын. Я все твердила, что убегу к белым. Однажды по реке приплыл к нам белый по имени Балаки. Когда потом родился сын, индейцы шутили, что он очень похож на этого Балаки. Так за моим четвертым сыном и осталось имя Балаки.

Примерно месяц спустя Акаве спросил у меня: «Ну что, сбежим к белым?» Я удивилась: «Ты хочешь бежать к белым, с чего вдруг?!» «Да, хочу, слишком многие хотят меня убить». После того как он убил Риокове, он боялся мести саматари. Да и с пишиаансетери он поссорился. «Они меня обманули»,— говорил он. Я сказала: «Если ты возьмешь всех моих сыновей, я убегу. Я не могу их оставить. Ведь потом, когда куритатери узнают про наш побег, они их убьют». «Тогда убежим вместе с детьми»,— ответил Акаве. Он очень испугался и был согласен на все.

Вечером он сказал нескольким куритатери: «Хочу забрать сына Напаньумы у старика тушауа пунабуетери. Он уже большой, сам умеет охотиться и сумеет помочь матери. Пойдете со мной?» «Конечно»,— ответили мужчины куритатери. Тогда Акаве закричал: «Пей хав! Мы все пойдем отнимать сына Напаньумы!»

Я страшно обрадовалась, но виду не подала. Своих двух малышей я оставила на одну старуху, а сама вместе с мужчинами и другими женщинами отправилась к пунабуетери. Когда мы подошли к их шапуно, мужчины раскрасились черным уруку. Потом сказали нам: «Вы, женщины, понесете луки и стрелы. Мы войдем в шапуно с одними палицами. А если пунабуетери схватятся за луки, тогда и вы не медлите».

Я несла лук и стрелы Акаве. Мы шли быстро и на рассвете добрались до их шапуно. Первым вошел Акаве, за ним — другие мужчины и последними — мы, женщины. Акаве подбежал к гамаку, в котором лежал мой сын, схватил его за руку и поволок за собой. Я ждала их в центре шапуно. Акаве сказал мне и другим женщинам: «Скорее бегите отсюда. А мы, мужчины, останемся, чтобы сразиться с пунабуетери».

Тем временем пунабуетери похватали свои палицы, и началась схватка. Сильный удар рассек Акаве голову. Палица содрала кожу, и потом рана долго не заживала. Многие мужчины пунабуетери и куритатери были ранены, но не смертельно. Наконец тушауа пунабуетери, добрый и мудрый старик, сказал: «Хватит. Если мы и дальше будем драться на палицах, то все руки переломаем. И тогда, если нападут враги, мы даже не сможем выстрелить в них из лука. Куритатери, мы не хотим сражаться с вами насмерть! У нас и так немало врагов». Наши мужчины спокойно вышли из шапуно и догнали нас, когда мы были уже далеко. Акаве сказал: «Вы, женщины, идите дальше, нам лучше остаться здесь. Пунабуетери непременно нападут на нас с луками и стрелами». И верно, вскоре появились вооруженные пунабуетери. Потом куритатери мне рассказали, что Акаве схватил лук, вставил стрелу, выскочил на тропинку и крикнул: «Кто ищет смерти, пусть подходит. Кто хочет жить, пусть возвращается к себе в шапуно». Пунабуетери постояли немного и потом повернули назад. Больше они нас не преследовали. Когда все вернулись в шапуно, многие из мужчин подходили ко мне и говорили: «По твоей вине мне сломали руку», «Это из-за тебя мне разбили голову». Я отвечала; «Так вы же привыкли сражаться». Спустя несколько дней к нам пришло несколько, пунабуетери. Они сказали: «Нам нужно помириться. Ихитери говорят: «Мы давно уже ранили одного пунабуетери, а до сих пор ни одна стрела не влетела в наше шапуно». Куритатери, помогите нам одолеть ихитери. Ведь они и ваши враги». Акаве сказал другим мужчинам: «Вы идите, а я потом сам, один нападу на ихитери».

Почти все мужчины куритатери отправились в поход на ихитери. В шапуно остались лишь тушауа и несколько стариков и юношей. Вечером Акаве позвал моего сына и сказал ему: «Из-за тебя мне пробили голову. Ты должен мне помочь. Сходи к жене старого тушауа и скажи ей: «Акаве хочет взять в жены твою дочь». Я буду ждать ее у очага». Вначале сын не хотел идти, потом согласился. Мать девушки велела передать Акаве: «Я не отдам дочь человеку, у которого и так много жен. Я отдам ее за холостого мужчину из другого рода». Мой сын все так Акаве и передал. Акаве страшно разгневался: «Все, все до одного против меня. Давай сегодня же убежим к напе». «Хорошо,— сказала я,— но я хочу забрать и второго сына». «Забирай,— ответил Акаве,— только я к витукайатери не пойду». «Я сама заберу Кариону из их шапуно». «И у тебя хватит на это храбрости?» — спросил Акаве. «Да, я умею незаметно проникать в шапуно. А ты пока что собери все и жди». «Нет, женщина не сможет пробраться в шапуно,— подумав, сказал Акаве.— Там колючки в три ряда, а потом высокая ограда».