Александр Китайгородский: Реникса

В одной из комнат в одиночестве разместился Р., в соседней комнате, отделенной от первой легкой дощатой перегородкой (можно было переговариваться, не повышая голоса), находились я и индуктор. Р. выбрал пять больших предметов, таких, как портфель, ваза и др., и попросил индуктора ходить по комнате, держа предмет в руках, и то отдалять его, то приближать к своему лицу.

Две-три минуты продолжалось это хождение, потом Р. говорил из своей комнаты: «Можно следующий» Я указывал индуктору, какой предмет взять, и отгадывание повторялось.

Р. записывал результаты своего «отгадывания». После, кажется, тридцати передач мы сверили результаты. Успех был практически стопроцентный.

Все это закончилось по истечении четырех часов. Никто из собравшихся не ушел. Когда я с некоторой растерянностью и досадой сообщил об удаче, то было, так сказать, всенародное ликование. Все эти люди, которым, вообще говоря, было ни жарко и ни холодно от успеха или провала Р., не скрывали своего восторга. Есть чудо! По-моему, только одного меня волновал вопрос: как же это понять?

Надо сказать, что возбужденная атмосфера подействовала и на меня. В продолжение получаса я не был в состоянии трезво оценивать факты. Это очень заразительная вещь – вера в чудо! Как хорошо это обстоятельство используется уже тысячелетия церковниками всех мастей!

Так вот, лишь оставшись один, приведя себя в состояние равновесия, я махнул рукой и рассмеялся. Рациональных объяснений было сколько угодно. Р. ждал сумерек, долго мучил всех ожиданием, приспосабливался к условиям. Р. настаивал, чтобы индуктор ходил по комнате. Достаточно малейшего отверстия в стене, чтобы можно было разглядеть предмет. Я позвонил по телефону нескольким участникам спектакля и сообщил свое мнение. И конечно, был ими обруган скептиком. Прошло несколько недель, и устроители сеанса мне сообщили: Р. оказался мошенником, он просто просверливал в стене дырочки. Таким образом, я оказался провидцем и, не скрою от читателя, испытал чувство полного довольства.

Встречи и разговоры на этих сеансах, беседы со знакомыми, которые порицали меня за борьбу «против» и письма читателей, ознакомившихся с моими антителепатическими статьями, – всё это убеждает меня в том, что существует такое интересное психологическое явление, как склонность верить в существование чудесного, таинственного, непонятного.

Плоды просвещения играют здесь, видимо, ведущую роль. У людей создалось (и вполне справедливо) представление о неограниченных возможностях науки и техники. То, что раньше казалось чудом, стало сегодня действительностью.

Лишь лица, хорошо знакомые с естествознанием, способны видеть, что нет чудес в прямом смысле слова в современной технике. Ни искусственный луч, посланный за миллионы километров, ни энергия водородной бомбы, ни полеты в космос не потребовали отказа от известных законов природы, а напротив, были разработаны на их основе.

В конце концов, трудно требовать от стороннего человека, чтобы он не видел чуда в межпланетном путешествии, но считал бы чудом такое «мелкое событие» как испарение воды из закрытой бутылки. Трудно объяснить в двух словах, почему не являются чудом крохотные приемники и передатчики, позволяющие поддерживать связь на далеком расстоянии, и в то же время «не вписывается» в науку передающее информацию электромагнитное излучение мозга.

И еще одно. Наш век характерен обеспечением людей относительно богатой духовной пищей. Привычка слушать радио, смотреть телевизор, читать газеты вошла в плоть и кровь народа. А вот мало кто допускает, что через эти каналы просачивается иногда и ложная информация. По поводу какой-либо путаной статьи говоришь читателю: «Да ведь это выдумка!»

Отвечают: «Не станут же газеты выдумки печатать!» А вдобавок к этому еще одно в общем-то хорошее человеческое свойство – вера в правдивость людей. Говоришь: «Да ведь он всё наврал!» Отвечают: «Зачем ему понадобилось врать?» Люди охотно верят своему ближнему. Это превосходное качество. Но не следует его доводить до абсурда. Вам кажется странным, с чего это будет врать некий Иванов, ставивший опыты видения через стену. Люди врут редко, и вероятность того, что Иванов врет, вам кажется редкой. Но в этом рассуждении кроется ошибка. То, что Иванов занялся опытами видения через стену, выделяет его из общей массы. И присваивать его словам ту среднюю степень достоверности, которую заслуживают слова случайного человека, нелогично.