Олег Грейгь - Русский царь Иосиф Сталин - все могло быть иначе

Удивительно-то как: Жуков пишет, что 2 января 1941 года он, будучи командующим округом, с первого взгляда оценил и понял обстановку, и увидел, что немцы непременно (!) нападут, а вот, став 13 января 1941 года начальником Генштаба, так долго смотрел на карту, что не мог в течение пяти месяцев сообразить, что немцы раздолбают подчиненные ему войска. Прямо какое-то тугодумство охватило Георгия Константиновича с 13 января по 22 июня 1941-го… И враг напал, а у начальника Генштаба даже приказа об отражении агрессии нет…

Жуков запросто утверждает, что Сталин в военных вопросах не разбирался и ничего не понимал в стратегии. Тогда резонно спросить: что мешало ему уже в качестве начальника Генштаба провести третью игру и пригласить на нее вождя, — поучиться, посмотреть на мудреца-военачальника.

…Вся история войн и военного искусства вмещает в себя две непреложные истины. 1. Полководец не разгадал замыслов противника и за это поплатился разгромом своей армии, а то и личной гибелью (значит, ему повезло, смыл позор). 2. Замыслы противника он предсказал, что-то этим замыслам противопоставил и в результате получил желаемую победу.

…Вот представился уникальный случай для «гениального» маршала Жукова: он (по его словам) разгадал замысел противника, но… предпринять ничего не смог.

В Красной армии была выработана и отлично отлажена система управления боевыми действиями в ходе захватнической войны на чужой территории. Еще раз акцентирую внимание: в ходе захватнической войны на чужой территории.

В этом смысле командованию сталинской армии повезло. У нее был, пожалуй, самый мудрый военный теоретик, бывший Генерального штаба полковник Борис Михайлович Шапошников. Не вина Бориса Михайловича, что он не разрабатывал планов оборонительной войны и в системе управления боевыми действиями Красной армии она отсутствовала.

Жуков, когда пишет о победах Красной армии, заявляет: я предположил, я знал, я предвидел, а когда совершаются просчеты или преступная халатность по его вине, оправдывает это каким-то упущенным временем на строительство командных пунктов, а чаще находит крайних.

Буквально в первой половине 1941 года войска приграничных военных округов, которыми командовали генералы Павлов, Кирпонос, Кузнецов и Черевиченко были скрытно выдвинуты к самым границам и попали под внезапный удар, не успев по тревоге даже добежать до своих танков и орудий. Случилось это не потому, что командующие фронтами оказались не готовыми к войне. К примеру, аэродромы советской авиации также находились у самых границ и предельно были забиты самолетами. Стратегические запасы также находились у границ. И главный удар вермахт нанес севернее Полесья по войскам генерала Павлова. А основные силы Красной армии, как вы знаете, дислоцировались южнее Полесья.

Жуков, который так уверенно и значительно пишет в книге, что он знал и предвидел нападение, тем самым… выносит себе приговор. Все потому же: если знал, то почему не предпринял мер как начальник Генштаба? Но теперь вопрос иной: почему же тогда Сталин, прекрасно зная цену Жукову, не расстрелял его? Вместо наказания истинного виновного вождь, приказав опубликовать статью в газете «Правда», объявил виновинками (как и 9 лет назад в статье «Головокружение от успехов») местных руководителей, в данной ситуации — командование на местах. Под топор пошли Павлов и другие нижестоящие генералы, а вот Жуков остался жив.

Почему так случилось?

Жуков красочно в книге описывает сражение на Курской дуге под Прохоровкой. Ему вторят тысячи и тысячи авторов, что это было самое грандиозное сражение Второй мировой войны.

Но так ли это?

К словам маршала надо относится крайне осторожно, ибо то, что произошло под его руководством 23–27 июня 1941 года в районе городов Луцка, Ровно и Дубно, не идет ни в какое сравнение с танковым сражением под Прохоровкой. На этой линии столкнулись 6 советских механизированных корпусов с первой танковой группой вермахта. Преимущество Жукова было очевидным. Сравним.

У вермахта — 799 танков. При этом полное отсутствие тяжелых танков, плавающих, с дизельными двигателями, с противоснарядным бронированием, ни одного танка с длинноствольными пушками калибра 75 мм.

Против них (этих 799 танков) Жуков выставил 8069 танков! Что более чем в 10 раз (!) больше только по количеству. В 4-м мехкорпусе у него было из 892 танков 414 новых Т-34-ИКВ. В 8-м корпусе 858 танков, из них 171 Т-34 и КВ. В 15-м — из 73 танков 131 КВ и Т-34. В 22-м мехкорпусе 647 танков, из них 31 КВ и Т-34.