Сергей Вронский - Том 10. Транзитология, часть I. Теория. Транзиты Солнца и Луны

Жизнь Вронского также не была подчинена его воле, ко многому его вынуждали обстоятельства и чья-то воля, которой ему приходилось подчиняться. Он также страдал из-за бедности, несправедливости, болезней. Он долгое время был лишён собственного угла, лечился от туберкулёза, был ранен в голову, жил с одной почкой, его приговаривали к смертной казни.

С 1614 по 1621 год Морин работал у Клода Дорми, епископа Болоньи, в качестве врача, параллельно выполняя различные поручения епископа. По его поручению он предпринял поездку по Германии, Венгрии и Трансильвании, где посещал шахты и изучал местные методы горной промышленности. Именно Дорми посоветовал Морину заняться астрологией. Первым учителем Морина в этой области стал шотландец Уильям Дэвисон – врач, химик, алхимик, астролог, который после смерти епископа в 1636 году переехал в Париж, был там личным врачом Людовика XIII, а позднее, перехав в Польшу, врачом польской королевской семьи; самая известная его работа – «Philosophia Pyroteccnica» («Наука пиротехники»).

С 1621 по 1629 год Морин служил у герцога Люксембургского. В течение этого периода он занимался научной работой, в том числе астрономическими исследованиями (Морин был первым, кто с помощью телескопа при свете дня увидел звезду Арктур – первую звезду, которую сумели увидеть в дневное время). В 1625 году он входил в состав четырёхтысячного эскорта Генриетты-Марии де Бурбон, дочери Генриха IV, который сопровождал её в Англию как будущую жену английского короля Карла I. За невестой, кстати, из Англии прибыл небезызвестный герцог Бекингем (Джордж Вильерс), который представлял на территории Франции Карла I. Этот факт указывает на то, что обязанности Морина не ограничивались астрологической и научной работой. Морин также побывал в Риме, где получил аудиенцию у папы Урбана VIII, который был серьёзным астрологом.

Многие из этих фактов жизни Морина совпадают с фактами биографии Вронского, который также был связан со многими влиятельными людьми. Если отбросить немецкий период его жизни, вызывающий наибольшие сомнения, то знакомство с Андроповым (который вполне соотносится с кардиналами Ришелье и Мазарини) и его покровительство Вронскому отрицать нельзя. С большой долей вероятности можно предполагать, что их знакомство не ограничивалось астрологическими консультациями и экстрасенсорными сеансами.

С 1630 года и до самой смерти Морин преподавал в College Royal в Париже в качестве королевского профессора математики. На эту должность он был определён по протекции Марии Медичи. До самой смерти он оставался на содержании двора и первого министра, получая 2000 ливров в год, а с 1642 года – ещё 2000 ливров.

Вронский не преподавал в институтах, но одно время был директором школы в Юрмале и много лет преподавал астрологию в группах. В 1990-х годах в Риге читал лекции в Латвийском университете.

Морен де Вильфранш скончался 6 ноября 1656 года в Париже, в том же году, что и его «любимый» враг Гассенди. За пятнадцать дней до смерти один хиромант предупредил Морина о нависшей над ним смерти, на что Морин ответил, что ему известно, что следующий месяц будет для него фатальным. Девять дней спустя его настигла лихорадка. Докторам, пытавшимся его спасти, Морин говорил, чтобы они не утруждали себя, так как он уже видел свою смерть по звёздам.

Вронский также знал о времени своего ухода, это подтверждали его любимая ученица и близкий друг Августина Семенко и другие близкие люди Летом 1997 года, когда окончательно решился вопрос о редактировании «Классической астрологии», он сказал мне: «Теперь можно спокойно уходить». На мои возражения он ответил с улыбкой: «Нет, деточка, пора, пора!»

Как известно, в Европе до XVII века астрология официально считалась наукой, её изучали в университетах и специальных школах. Интересно, что в те времена астрологию и магию называли «математическими искусствами», а математику называли «геометрией» и считали халдейской наукой. В эпоху Просвещения астрологию вытеснили в разряд лженаук, и хотя ересью в те времена она ещё не считалась, но уже осуждалась в папских буллах. Но, несмотря на запреты и гонения, сами римские папы втайне содержали астрологов и пользовались их услугами. Так, папа Павел III наградил своего астролога епископством, а папа Сикст IV сам серьёзно занимался астрологией и даже руководствовался своими астрологическими расчётами в военных действиях против Флоренции. Кардинал и первый министр Франции Ришелье в своих трудах и проповедях осуждал еретиков и колдунов, но в то же время сам был глубоко суеверным человеком. Он верил в счастливые и несчастливые приметы, в предсказания астрологов, в силу амулетов. У Ришелье было слабое здоровье, и он старался поправить его не только лекарствами, но и магическими средствами: как утверждают его биографы, под рубашкой во время обострения болезней кардинал носил ладанку с порошком из толчёных человеческих костей.