Симон Кордонский - Ресурсное государство

Объем накопленного можно представить на простом примере: расхищение и вывоз за пределы России металлов, накопленных СССР, дают возможность уже 15 лет неплохо жить разного рода крепким хозяйственникам десятка государств. А запасы соли, спичек, мыла, консервов и сахара, заначенных гражданами государства в эпоху последнего дефицита (в 1970-1980-е годы), были, по экспертным оценкам, израсходованы к середине 90-х годов прошлого века.

При ресурсной организации государства ни о каких собственно экономических инструментах определения эффективности речь не может идти в принципе. Вопросы о стоимости, экономической эффективности не могут быть даже поставлены — они находятся вне социалистической политэкономической парадигмы. А если ставятся, то это симптом эрозии великой идеи и начала перехода от очередной стабильности к очередной депрессии.

Использование ресурсов определяется порядком управления, который есть совокупность множества подзаконных актов, нормативов и инструкций, регламентирующих накопление и хранение ресурсов, их освоение и порядок списания. Нарушения этих инструкций, нормативов и регламентов образуют состав преступления против порядка управления.

Основателями социализма была сформулирована идея «достижения всеобщего равенства», а их российские последователи в начале 20-х годов XX века изобрели принципиально новые схемы мобилизации ресурсов для ее реализации. Сочетание идеи всеобщего равенства и таких средств ее достижения, как полная национализация ресурсов с последующим их плановым распределением, составляет специфику советского социализма. Задача его построения в СССР, наверное, во многом упрощалась тем, что в стране во время Первой мировой войны уже были созданы мобилизационные институты. Если следовать концепции О. Бессоновой, то этническая «раздаточная» специфика организации производства, распределения, потребления и обмена в России тоже как нельзя более способствовала внедрению социалистических новаций.

Цель (национальная идея) необходима России для обретения государственной идентичности. Вечно молодая страна никак не может С повзрослеть и стать такой же, как другие государства, не озабоченные юношескими проблемами. Когда-то это было самодержавие — православие — народность, потом коммунизм во всем мире, трансформировавшийся в строительство социализма в отдельно взятой стране. Масштаб цели должен оправдывать издержки мобилизации ресурсов, в том числе ограничение свобод граждан.

Всеобщее равенство, как показал наш опыт, не достижимо методами, разработанными Лениным, Сталиным и их соратниками и последователями. Однако основоположники создали самовоспроизводящуюся инфраструктуру принудительного уравнивания людей, которая настолько укоренилась в нашей жизни, что мы ее по большей части считаем само собой разумеющейся, естественной.

Сохранность этой инфраструктуры такова, что она может быть генерализована, как только появится мотивировка — идея, которую примут истосковавшиеся по порядку и недостижимому равенству граждане. Согласно критериям социальной справедливости, консолидация всех ресурсов государством и последующее их прямое распределение могут снова стать всеобщей государственной практикой. После идентификации идеи государство начнет «наводить порядок» в использовании ресурсов, механически уничтожая все, что мешает ему строить очередное светлое будущее, и превращая собственных граждан в ресурс для реализации этой идеи.

«Опросы общественного мнения показывают, что народ, который власть сейчас пытается подкормить „приоритетными национальными проектами“, с надеждой ждет „наведения порядка“ в распоряжении ресурсами. Народ ждет, когда же начнут сажать тех, кто прихватил общенародные ресурсы в бардаке перестройки и строительства капитализма».

Честные граждане не упускают случая, когда можно получить из кормушки помимо очереди или просто украсть немного. Однако они ненавидят отечественных капиталистов, сделавших хапок главным в своей деятельности. Так что негативное отношения нашего народа к социалистическим предпринимателям имеет ту же природу, что и перестроечная драка в очереди за водкой, спровоцированная теми, кто пролезает без очереди. В программы большинства современных политических партий в явной или скрытой форме входят требования грабить награбленное, национализировать ресурсы и установить одну общую очередь за ними.