Феликс Кузнецов - «Тихий Дон» - судьба и правда великого романа

В письме он высказывает подозрение, что я член партии, а он — эмигрант. Я подал заявление в партию как раз в то время, когда шла моя переписка с Кудиновым. На партийном собрании в нашей воинской части я был единогласно принят кандидатом в члены КПСС. Но когда группе военнослужащих выдавали партийные билеты, моей фамилии не оказалось. Я спрашиваю: товарищ полковник, моя фамилия Набойщиков, а где моя учетная карточка? А он, с такой злостью, наверно будь у него пистолет, он бы в меня стрелял, говорит: «Поменьше нужно с заграничными г. связываться, даже если оно живет в народной Болгарии». Так я из-за переписки с Кудиновым коммунистом не стал, а вскоре меня из-за Кудинова и из армии выперли.

Когда я полностью ему поверил, что он действительно реальный герой «Тихого Дона», а не авантюрист, выдающий себя за такого человека, я попросил, чтобы он мне прислал «Тихий Дон» со своим автографом. Он мне ответил, что это не проблема, исполнить мою просьбу, однако у него нет денег, чтобы купить эту книгу. Если он купит на болгарском все равно я не пойму, а вот русскую книгу можно купить в Доме русской книги, но она дорого стоит. Тогда я решил послать ему книгу, с тем, чтоб он на ней сделал автограф. Он пишет, что книгу получил, но нет у него денег, чтобы отправить эту книгу заказной бандеролью. Такая вот постоянная материальная нужда.

Но позже он прислал мне письмо о том, что он высылает «Тихий Дон» со своим автографом. К сожалению, я так эту книгу и не получил. Видимо, наши спецслужбы оставили эту книгу у себя.

Я вспоминаю, что в своих письмах Павел Назарович часто спорил со мной и меня ругал. Он все доказывал: вы же русский человек, а не казак. А однажды разразился такой тирадой: «Я донской казак и я никогда не сяду за один стол с саратовским или воронежским сапогом щи хлебать».

Еще одно письмо, которое датировано 15 августа 1963 года: «Дорогой Григорий Юрьевич, бонжур, что случилось с вами или ураган растрепал ваше сибирское местожительство и вы скрылись в девственной тайге. А я все поджидаю, вот-вот прилетит, воздушная весточка от моего любезного товарища, литератора Григория Юрьевича Набойщикова, но увы все стихло». Тут я хочу прервать это письмо. Да, все стихло. Август 63-го — это то самое время, когда мне не выдали учетную карточку кандидата в члены КПСС и я долго ему не писал. Он беспокоился. Но я уже не знал, можно ли дальше ему писать. Все-таки я ответил ему на это письмо.

«Мною подготовлена фотоснимка, просимая вами, — продолжает далее Кудинов, — но посылать не решаюсь, потому что вы в движении и в переселении, от Египта в землю обетованную, ближе на юг. Кроме того подыщу художника для рисования оперативной карты».

Карту, фотографии, документы я у него просил. Поначалу он мне не доверял, но к середине августа 63 года я его убедил, что зла ему не желаю. И вот он пишет, что подыщет художника для срисовывания оперативной карты. То есть, он не хотел мне посылать подлинник, поэтому он искал художника, чтобы эту карту восстания на Дону 19-го года, оперативную карту его, как командующего, скопировать. Я глубоко убежден, что он мне ее выслал, но она осталась у наших спецслужб. Там считали, что особенно подозрителен обмен картами.

Дальше он пишет: «Материалы ищут света, а если условия не состоятся, отыщу иные пути». Видимо, если нет условий для передачи мне этих материалов — его воспоминаний, фотографий, он собирался искать какие-то иные пути, чтобы эти материалы вернулись на родину. Дальше он пишет: «Вы в одном из писем намекнули мне, не могу ли я обратиться за помощью к Шолохову. Григорий Юрьевич, бедняк материально не друг богачу, с сильным не борись, а с богатым не судись, если бы не бедняк Павел Кудинов, то и Михаил Шолохов не был бы богачом, да еще каким. Но все это чепуха. Если бы мне отыскать возможность, чтобы материалы, хранящиеся мною, нашли брешь правды, света, чтобы [исправить] вкравшиеся на страницы “Тихого Дона” нелепости и восстановить бессмертную истину перед мертвыми и живыми! Свет не без добрых людей, и правда истории восстания всплывет на поверхность волн родного Дона. Не собирайте сокровища на обмане и брехне, а собирайте на совести и чистом честном труде. Бедного Бог бережет, а богатому — сатана подает. И так дорогой Григорий Юрьевич, будьте живы, тверды и здоровы. С добрыми братскими чувствами. Павел Кудинов, 15 августа 63-го года». На третьей странице — продолжение: «Вы пишете и обещаете в будущем году, что будете в Болгарии. Тонко прясть — долго ждать, всякое промедление смерти подобно, при сем послании прилагаю фотоснимку». Вот этот снимок, который я сейчас демонстрирую, по-видимому, он пришел с этим письмом, 15 августа 1963 года. Кудинов в мундире, на груди Георгиевский крест.