Олег Хлобустов - Неизвестный Андропов

Если один русский солдат когда-либо войдет в Берлин, тогда, без всяких сомнений, Европа станет Коммунистической. И с этой точки зрения наивно и нереалистично верить в то, что англичане и американцы, выполнив свой план подчинения Германии посредством использования большевизма, смогут затем нанести полное поражение замыслам Сталина путем соглашений о разделе на зоны оккупированной территории Германии. Даже если бы Сталин пошел бы на такое соглашение во время конференции глав трех правительств, то это была бы просто тактика и ни в коем случае не меняются его замыслы о большевизации Европы и о полном ее подчинении сюзеренству Кремля...

Если большевизм когда-либо победит в Германии, то он не ограничится районом Эльбы, Везера или даже Рейна, а распространится по всему европейскому континенту. Что это будет означать для Англии, довольно очевидно».

Данный пассаж германского министра целесообразно сравнить со следующей выдержкой из знаменитой речи бывшего британского премьер-министра У. Черчилля, произнесенной в качестве главы Консервативной партии Великобритании в г. Фултоне (США) в присутствии президента Г. Трумэна 5 марта 1946 г., в которой он призвал к созданию военно-политического союза против СССР и других стран народной демократии [3].

«От Штеттина на Балтике до Бреста на Адриатике железная завеса спустилась на континент... Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София — все эти знаменитые города и население в их районах находятся в советской сфере и все подчиняются в той или иной форме не только советскому влиянию, но и в значительной степени увеличивающемуся контролю Москвой...

Коммунистические партии, которые были очень незначительны во всех восточных государствах Европы, достигли исключительной силы, намного превосходящей их численность...

Русские в Берлине пытаются создать квазикоммунистическую партию в своей оккупационной зоне в Германии... Если в настоящее время советское правительство пытается при помощи сепаратного действия создать прокоммунистическую Германию в своей зоне, то это вызывает серьезное затруднение в английской и американской зонах и дает побежденным немцам возможность сыграть на противоречиях между советскими и западными демократиями».

Продолжим, однако, цитирование телеграммы Риббентропа: «В данное время Сталин все еще осторожно продолжает вести дела с мистером Черчиллем. Но, как только германский противовес исчезнет с пути, Сталин покажет себя Черчиллю в своем настоящем виде. ...Нефтяной интерес Англии в Иране и на Ближнем Востоке будет потерян для нее в течение короткого времени, и никакая сила в мире не помешает Сталину пробить себе дорогу к Суэцкому каналу. Крайняя опасность для английского флота остаться без своей собственной нефти и опасность для империи встать перед фактом прерванного морского пути в Индию являются очевидными. Однако даже это не является конечной целью Кремля».

У Черчилля в этой связи читаем:

«Турция и Персия глубоко встревожены и обеспокоены претензиями, которые выдвигает московское правительство», что свидетельствует о том, что доводы нацистского министра отнюдь не кажутся ему лишенными оснований.

Подстраиваясь под известные антисоветские настроения Черчилля, Риббентроп предписывал германским послам подчеркивать в беседах с представителями западных держав:

«Решающим фактором является (как хорошо известно) то, что Сталин ненавидит англичан. Поэтому после покорения Европы уничтожение Британской империи Советским Союзом будет только вопросом времени. Для каждого политически грамотного человека достаточно бросить взгляд на карту, чтобы убедиться в данном факте. Уничтожение британского империализма, как цитадели капитализма, что уже проповедовалось Лениным, будет тогда путем продвижения в направлении Индии и установления там коммунизма.

Отношение Сталина к современному господствующему классу в Америке хорошо известно в Берлине. С Рузвельтом Сталин также ведет только тактическую игру. Америка совершенно одна предстанет перед созданным таким образом мощным европейским блоком, который еще никогда не существовал в мировой истории.

Нет нужды вдаваться в подробности о том, что это будет значить для Америки в Восточной Азии: всякое влияние США в Восточной Азии сразу же прекратится, и большевизация в самих США этим гигантским мировым блоком вновь будет только вопросом времени.