Олег Хлобустов - Неизвестный Андропов

Однако высказанный «авторитетными диссидентскими экспертами» прогноз об Андропове как преемнике дряхлевшего генсека, по-видимому, не особенно устраивал заокеанских «кремле-нологов» и их работодателей.

И действительно, в 1979—1980 годах в зарубежной печати появились статьи, в которых констатировался рост авторитета и популярности Андропова и высказывались предположения, что он не только является реальным конкурентом престарелому Л.И. Брежневу, но и может, при желании, конечно, сместить его с этого поста, используя реальные властные рычаги, находящиеся в его руках. (Вспомним вновь в этой связи высказывания о роли и назначении «активной разведки» С.С. Турло и А. Даллеса!!)

Отметим в этой связи характерную логику проведения подобных «активных», по сути своей — дезинформационно-пропагандистских кампаний: полного успеха они не гарантируют, но не требуют и особых финансовых затрат, а при благополучном раскладе обстоятельств могут и привести к достижению желаемой цели!

Да и провал их не чреват для инициаторов никакими политическими неприятностями — издержки всегда можно списать на «свободу прессы»!

Естественно, что появлявшаяся за рубежом информация о росте влияния Андропова, его властных амбициях вполне с замыслами организаторов этих «информационных» операций, была доведена до Брежнева, и последний решил, по-видимому, «от греха подальше», перевести Андропова на административную должность в аппарат ЦК КПСС, чем и объясняется его избрание секретарем ЦК в мае 1982 г.

Образчики таких выступлений в американской газете «Дейли ньюс» от 21 и 28 января 1982 г. приведены в книге И.А. Минутко «Юрий Андропов: Реальность и миф» [1].

В первой из них, под претенциозным заголовком «Кто?», корреспондент А. Вагорски подчеркивал, что для Запада, да и советской общественности, не секрет, что последний год или два Брежнев фактически не в состоянии управлять страной, а все больший авторитет приобретает председатель КГБ. Обращалось внимание на то, что «...силами КГБ — тут была личная инициатива Юрия Андропова — проведено несколько крупномасштабных акций по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, которые вывели чекистов и работающих с ними людей из прокуратуры на самых высоких лиц государства и членов их семей... И все, кто задет коррупцией, знают: на каждого из них в Комитете государственной безопасности заведены досье. Пока есть Брежнев и Суслов, они недосягаемы для грозных органов тайной полиции. Пока...»

Через неделю, называя Андропова претендентом на пост Генерального секретаря, Вагорски отмечал: «Я знаю, что мою точку зрения не разделяют большинство советологов и кремленологов Запада. Доводы там разные, но есть главный: еще никогда в Советском Союзе не становился главой партии и государства человек, руководящий тайной полицией. Странное соображение!»

Предположения о возвращении Андропова в ЦК КПСС появились после смерти влиятельного «второго» секретаря ЦК М.А. Суслова.

Андропову еще в начале февраля лично от Л.И. Брежнева стало известно о планах избрания его секретарем ЦК, так что подобный поворот в его судьбе не стал для Юрия Владимировича неожиданностью. Некогда он его очень ждал и желал, но прошедшие 15 лет не только отняли у него силы, но и серьезно подточили здоровье.

Политбюро ЦК КПСС поручает Ю.В. Андропову выступить с докладом на торжественном заседании, посвященном 112-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина.

Подобные выступления всегда были особенно почетными и престижными, свидетельствовали о большом авторитете докладчика.

Первое подобное выступление после смерти бессменного секретаря ЦК по идеологии М.А. Суслова, безусловно, вызывало повышенный интерес как у зарубежных профессиональных наблюдателей и аналитиков, так и у широких масс населения СССР, реально интересовавшихся политикой. Понятно, что даже в рядах КПСС такие лица были в меньшинстве, но содержание доклада Ю.В. Андропова, вследствие отмеченного ранее обстоятельства, стало широко известно в стране, равно как и имя будущего секретаря ЦК КПСС.

(По мнению социологов и политологов, в обществах, не переживающих острых социально-экономических кризисов и потрясений, обычно лишь от 20 до 25% граждан активно «интересуются политикой», а еще меньшее их число принимает личное участие в политической деятельности.

В кризисных же ситуациях эта «личная вовлеченность в политику» может возрастать до 40—50% участия, в том числе «пас-сивно-активного», в политических процессах.