История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв

Вот тогда-то и вспомнили о Фабии и признали мудрость его, заключающуюся в осторожности, ибо продолжай он отступать, то и не было бы этой конфузии и судьба Рима не повисла бы на тончайшем волоске.

Кадеты, выслушав Мишу, все же не признали правоту Фабия. По ним лучше было проиграть баталию, но выказать себя героем.

Миша же стоял на своем, утверждая, что «конец — делу венец», а конец был венцом для римлян, и они увенчали лаврами победителя именно Фабия, а Ганнибал в конце концов испил горечь поражения.

И хотя разошлись они, так и не убедив друг друга, но спор этот навсегда запомнился Мише. А кроме того, он понял, что не всегда правы те, кто составляет большинство. И еще одно понял: нужно идти своим путем, если твердо веришь в его правильность.

УО октября 1758 года Миша Кутузов был произведен в капралы артиллерии, а менее чем через три месяца — 1 января 1759 года «за особенную прилежность, и в языках и в математике знание, и паче, что принадлежит для инженера, имеет склонность, в поощрение прочим» — в кондукторы 1-го класса. (Звание кондуктора присваивалось после сдачи экзамена на художника или чертежника.)

Кондуктора обычно выпускались в войска. Кутузова оставили в школе «к вспоможению офицерам для обучения прочих».

Так четырнадцатилетний мальчик стал преподавать кадетам арифметику и геометрию.

...Миша вошел в класс, и кадеты встали. Сколько раз потом поднимались, вставали во фрунт, вытягивались в струну при его появлении тысячи солдат и офицеров!

Но этот момент он запомнил так же хорошо, как и первый день своей службы, когда надел впервые новый кадетский мундир.

Миша строго взглянул на затихший класс и, взяв в руки мел, шагнул к доске...

А 1 января 1761 года, на шестнадцатом году жизни, Михаил Кутузов был произведен в прапорщики и направлен в стоявший в окрестностях Петербурга Астраханский пехотный полк, командиром которого был Александр Васильевич Суворов.

июля 1774 года турецкая

эскадра, которой командовал сераскир Гаджи-Али-бей, высадила десант на Южном берегу Крыма возле Алушты.

Русские войска в это время были разбросаны по всему Крыму. Ближайшим к армии крупным отрядом командовал генерал В. П. Мусин-Пушкин. Однако его сил было недостаточно, чтобы сбросить десант в море. Мусин-Пушкин по дороге к Алуште присоединил к себе еще пять батальонов пехоты и двинулся в глубь Крымских гор. Сохранился рапорт Екатерине об этом переходе. «Лежащая к морю страшною ущелиною дорога окружена горами и лесом, а в иных местах такими пропастьми, что с трудом два только человека в ряд пройти... могут».

Отряд в 2850 человек (орудия пришлось нести на плечах) быстрым маршем прошел к морю. Оказалось, что турки оставили Алушту и, отступив на четыре версты, заняли выгодную, хорошо укрепленную позицию возле деревни Шумна. (После боя Мусин-Пушкин узнал, что турок в десанте было около 8 тысяч.) После двухчасового боя гренадеры ворвались в Шумну и выбили штыками турецкий гарнизон.

Наиболее упорным было сопротивление турок на левом фланге. Там наступал гренадерский батальон Московского легиона. Командиром этого батальона был Кутузов.

Командующий Крымской армией князь В. М. Долгоруков отмечал: «Подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой батальон, из новых и молодых людей состоящий, довел его до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оной старых солдат».

Во время атаки Кутузов бежал впереди со знаменем в руках. Турецкая пуля попала ему в левый висок и вышла у правого глаза. Врачи единодушно признали ранение смертельным. Кутузов тем не менее выздоровел.

Существует расхожее мнение, что после ранения Кутузов потерял правый глаз. В подтверждение приводят многократно зафиксированный живописцами факт — черная повязка на правом глазу полководца. Однако есть множество портретов, изображающих Кутузова без повязки. Правда же такова: это ранение сильно повредило Кутузову зрение, но глаз не вытек. Михаил Илларионович неплохо видел правым глазом, но с течением времени зрение его ухудшилось, глаз часто болел, и Кутузов стал время от времени надевать черную повязку.

Лечение Кутузова было сложным и длительным. Полтора года он лечился в Петербурге, потом уехал за границу. С 1 января 1776 года Михаилу Илларионовичу по «высочайшему соизволению» был предоставлен годичный отпуск «для излечения ран к теплым водам без вычета жалованья». Екатерина II выдала Кутузову из ее собственных «кабинетных» денег тысячу червонцев.