Астрид Линдгрен - Кати в Париже

«Хорошенько узнать друг друга!» Словно я не знала Леннарта. Я знала: он умен и интеллигентен, спокоен, нежен и откровенен, он смеется над тем же, что и я… В нем есть известная меланхолия, и известная ребячливость, и капелька тщеславия, а главное, он во всех отношениях очарователен. «…Нет средств, чтобы жениться…» Разве не слышишь постоянно, что «вдвоем можно прожить так же дешево, как одному»? А относительно «карьеры»… подождите, и Леннарт скорее всего станет членом Верховного суда в гораздо более нежном возрасте, чем его отец, да еще с такой умной, вдохновляющей и поощряющей его женой, как Кати, под боком.

Все это я сказала маме Леннарта. Она даже не высказала всех возражений сразу, а лишь время от времени вставляла небольшие осторожные намеки. Но когда Леннарт провожал меня домой, мы сначала делали крюк и заходили в парк Юргорден, где безумно целовались и клялись, что поженимся, как только найдем хотя бы маленькую крысиную норку, где сможем жить.

Конечно, у меня была двухкомнатная квартира на улице Каптенсгатан. Но я делила ее с Евой и не могла выгнать ее на улицу. Много лет она ютилась в маленьких, жутких комнатенках, сдававшихся внаем. И я не в силах была отослать ее обратно в ад.

Ева впала в отчаяние.

— Ужасно стоять на пути к счастью двух молодых людей! — говорила она. И, щипля свои точеные бедра, вздыхала: — Ах, если бы эта чрезмерно крепкая плоть растворилась от капель росы и истаяла навечно! Так, чтобы голубки били крылышками наедине в собственном гнездышке. Если бы можно было подняться ввысь, как дым! Быть бы мужчиной… тогда можно было бы завербоваться в танковые войска. Однако ты всего лишь стенографистка в адвокатской конторе рядом с улицей Кунсгатан!

— Да, в таком случае, бесспорно, гораздо хуже жить, например, рядом с шоссе в Стренгнэсе [7] Маленький шведский городок в провинции Сёдерманланд. .

Ева делала отчаянные попытки раздобыть себе новое жилье. Мы с Леннартом делали еще более отчаянные попытки найти другую квартиру. Но, во всяком случае, мы были не настолько отчаянными, чтобы заплатить четыре тысячи крон на черном рынке за двухкомнатную квартирку, «частично меблированную», с отвратительным черным мебельным гарнитуром в столовой. И это еще одно из самых прекрасных предложений, которые мы получали. Наше нежелание столь легкомысленно выбросить четыре тысячи крон, возможно, было связано еще и с тем, что у нас не было этих четырех тысяч, которые можно было бы выбросить.

В конце концов я совершенно отчаялась и заявила Леннарту, что мы, пожалуй, не сможем пожениться, прежде чем не настанет пора праздновать золотую свадьбу.

Но тут кое-что произошло. По соседству с нами обитала пожилая пара. Невысокий милый розовощекий господин и кроткая невысокая дама с серебристыми волосами. Я знала их довольно поверхностно, только как соседей по подъезду. Сталкиваясь на площадке, мы здоровались друг с другом, а иногда говорили, что, мол, прекрасная погода или что сегодня подморозило и стало холодно. А иногда мне случалось помочь пожилой даме занести сумку с рыночными покупками на четвертый этаж, — разумеется, когда я поднималась вместе с ней.

Но вот однажды в субботу пополудни, когда я сломя голову неслась из конторы, в церкви Святой Хедвиг Элеоноры горестно зазвонили колокола, и продавщица в молочной рассказала мне, что это траурный звон по нашему соседу, розовощекому господину: он умер, и его хоронят! О, мне так было жаль его жену, которая будет теперь совсем одинока! Я подумала, что надо принести соседке цветок! Но в другой раз! Не сегодня! Сегодня мы обедаем с Леннартом — только вдвоем. И я забыла всех мертвых и всех, кто одинок, — ради Леннарта, который жив и с которым я буду целый вечер наедине! Я забыла все на свете! Но через две недели внизу в подъезде я встретила невысокую даму с серебристыми волосами; она была в трауре. У меня проснулась совесть. Но являться с цветами было уже поздно. Чтобы по крайней мере хоть чем-то ей помочь, я взяла ее пакет, и мы начали наше трудное восхождение вверх по лестнице.

— Ох уж эти лестницы! — вздохнула она. — Но скоро я от них избавлюсь. Первого июля я переезжаю в Норчёпинг [8] Город в лене Эстергётланд к сестре!

— Вот как! — воскликнула я.

Тут старая дама мягко похлопала меня по руке и сказала:

— Я слышала внизу, в молочной, что вы, фрёкен, собираетесь выйти замуж. Не хотите ли поселиться в моей квартире? Но быть может, вам тоже надоели эти лестницы и вы хотите жить в доме с лифтом?