Михаил Дмитрук - Вдохновение по заказу?

— Неужели нельзя обойтись без этих жутких номеров?

— Они вызывают наибольший интерес у публики. А ее восторг и поклонение целительно действуют на артистку. Когда я снова стала выступать на сцене, выздоровление пошло куда быстрее. Надеюсь, что аплодисменты, улыбки, цветы помогут мне вылечиться окончательно. И тогда факирские трюки не будут причинять никакого вреда.

…Не правда ли, пример Светланы Георгиевны Тим вдохновляет? Если женщина способна овладеть искусством факиров, то мужчинам должно быть стыдно потерпеть неудачу.

— Не слишком ли самонадеянно вы уверяете себя и других, что можете развить в себе такие способности? — не унимается наш скептик.

Конечно, не все желают стать артистами оригинального жанра. Но обладать несокрушимым здоровьем, нечувствительностью к боли, колоссальной памятью, мгновенным счетом и другими преимуществами, наверное, хочет каждый. И уже нашлось немало смельчаков, дерзнувших уподобиться феноменам.

— Закройте глаза, настройтесь, — сказал ученикам руководитель московского развития эйдетической памяти Игорь Юрьевич Матюгин.

— Итак, цифра семь — какой вы сейчас ее видите?

— Зеленая, — ответила девушка.

— Красная, — сказал юноша.

— А из чего она сделана — какая на ощупь?

— Из металла, шершавая и холодная.

— Пластиковая, гладкая и теплая.

— А вот журналист — какая это цифра? — неожиданно спросил Игорь Юрьевич.

— Шестерка, — ответила ученица.

Все, в том числе — Я думал, что это шутка, и она развеселит других ребят. Но их лица были сосредоточенными — ни намека на улыбку. Они серьезно обсуждали у каждой цифры запах, как они звучат, какие на вкус.

— А теперь я буду называть числа, и вы их увидите, — сказал Матюгин. — Не старайтесь запомнить, просто смотрите.

Он начал диктовать — быстро, с короткими паузами между группами из трех цифр. И за пару минут назвал тридцать трехзначных чисел. Неужели в таком темпе можно хоть что-нибудь запомнить? Каково же было мое удивление, когда ученица восьмого класса Татьяна Слоненке без заминки повторила их от начала до конца — я едва успевал проверять по бумаге.

А вот Глеб Калашников несколько раз сбился, воспроизводя последовательность в обратном порядке. Были заминки и у Наташи Карнеевой, которая называла числа через одно. Но общими усилиями ребята быстро устраняли ошибки.

— Разве ты не видишь, что здесь триста сорок восемь, а не шестьсот пятьдесят два! — восклицал с закрытыми глазами Андреи Зубро, показывая пальцем в пустоту.

— Правильно, — поддерживали его другие, простирая руки вперед.

Потом, словно по клавишам, они пробегали пальцами по невидимым рядам цифр, воспроизводя громоздкие Квадраты, заполненные десятками чисел. Или вспоминали, как были разбросаны по стол несколько дюжин мелких предметов: пузырьков, коробков, карандашей, будто ощупывая их в воздухе перед собой… Испытуемые были похожи на слепых.

Но когда я закрывал глаза, то ничего не видел. А глядя на ребят, сам себе казался слепым среди зрячих. Неужели они и вправду созерцают невидимое?

— Да, отвечает Матюгин. — Это одна из разновидностей образной памяти, так называемый эйдетизм. Обладающий им человек не воспроизводит мысленно предметы, а как бы продолжает видеть их с закрытыми глазами. И образы бывают так ярки, что их трудно отличить от реальности. Они предстают не только в цвете; по и звучат, источают запахи, их можно «попробовать» на ощупь и на вкус. Бросив взгляд на любой предмет, человек фиксирует его целиком, во всем разнообразии признаков. Как показали наши опыты, такое многоплановое восприятие обеспечивает мгновенное запоминание.

Похоже, что действительно так. Ведь, по мнению ученых, человек в обычном состоянии более восьмидесяти процентов информации получает через зрение. А когда активно включаются другие органы чувств, запоминание идет сразу по нескольким каналам — это многократно увеличивает его эффективность.

— Говорят, повторение — мать учения, — продолжает Игорь Юрьевич. — Но наши эксперименты показали — все как раз наоборот. При зубрежке мы напрягаем в основном зрительную память и немного слуховую, а остальные каналы восприятия перекрываются. Но упрошенная информация не облегчает, а осложняет работу мозга. Ведь на протяжении многих тысячелетий человек запоминал предметы такими, какие они есть — во всем многообразии красок, звуков, запахов… И когда сейчас ему предлагают усеченный вариант действительности — печатный текст или голос диктора, — он воспринимает его с трудом: мозг к этому плохо приспособлен. Но мы не можем обойтись без книг и газет, радио и телевидения. Значит, надо стараться искусственно вызывать у себя недостающие ощущения. Такая работа не мешает, а помогает запоминанию — ведь мы восстанавливаем естественный процесс восприятия.