Кирсти Эконен - Творец, субъект, женщина - Стратегии женского письма в русском символизме

Изучая авторефлексию прозы, я использую основные мысли П. Во (Waugh). Во определяет метафикцию как понятие, обозначающее фиктивную литературу, которая сознательно и систематически обращает внимание на свой статус как артефакт для того, чтобы поставить вопросы о взаимоотношении фикции и реальности:

Metafiction is a term given to fictional writing which self-consciously and systematically draws attention to its status as an artefact in order to pose questions about the relationship between fiction and reality.

Хотя мысли Во касаются изучения постмодернистской прозы, ее определение можно применить также на материале данного исследования: Та «реальность», на которую обращают внимание выбранные мною прозаические тексты, — это эстетический дискурс раннего модернизма, а более точно — его гендерный порядок.

Металирика (металиричность) имеет много родственных обозначений, как, например, метапоэзия и метапоэтичность, авторефлексивная поэзия (лирика) (или self-reflexive, self-conscious poetry, metapoetry, poetologische Tyrik, Dichtung uber Dichtung, Dichter-gedicht). Я выбрала термин «металирика». Под этим термином я имею в виду поэзию (лирику), в которой творчество (литература, искусство) является основной темой, где обсуждаются вопросы вдохновения, творческого процесса или предназначения поэта и задачи литературы (искусства). Нетематизированные отсылки к другим областям искусства также относятся к сфере металиричности (Muller-Zettelmann 2000, 171 и 2003, 138–139 via Oja 2004, 1–23). Важным носителем металиричности произведения является лирический субъект — говорящее «Я» стихотворения. Он не только выражает мысли, но и сам может осуществлять связь с металирическими сферами. С точки зрения проблемы данной работы важна гендерная характеристика лирического субъекта. Важно учитывать, что, говоря о лирическом субъекте, я не имею в виду ни автора, ни авторство.

При внимательном чтении (close-reading) отдельных авторефлексивных текстов внимание обращается на метафоры, символы, тропы и т. д. В художественных произведениях они являются наиболее эффективным средством для выявления отношения авторов-женщин к категории фемининного. К обсуждению исследования метафорики и ее соотношения с авторством и с субъектностью я вернусь в конце следующей главы.

Центральными для данного исследования понятиями являются женщина и фемининность.Д. Камерон (Cameron 1996, 260), замечая, что понятие фемининного (femininiy) является одним из наиболее многозначных и спорных, выражает пожелание исключить это понятие из научного обихода. Гендерные исследования однозначно не определили эти центральные концепты. На мой взгляд, фемининность и женщина являются понятиями, которые нужно определять отдельно для каждого исследования.

В моем употреблении слово «женщина» имеет своим референтом конкретных и реальных женщин, представительниц женского пола как биологического факта. Слово фемининность обозначает различные культурные конструкции, которые часто имеют связь с женщинами, но существуют и без такой связи (ср.: Battersby 1989, 9–10). Фемининность относится к категории гендера. Само собой разумеется, что женщина и фемининность, пол и гендер, настолько взаимосвязаны, что отделить их невозможно (De Lauretis 1984, 7). Все же в данной работе я, во-первых, реконструирую гендерный порядок символистского эстетического дискурса и затем, во-вторых, рассматриваю, какие позиции занимают тексты авторов женского пола на гендерной карте данного дискурса. Само понятие гендерного порядка заимствовано из общественных наук, в которых под ним понимаются институты поведения, социальные нормы и предписания, которые предписывают взаимодействие с полом [14] Более подробно о различных определениях понятия см. «Словарь гендерных терминов» на сайте http://www.owl.ru/gender/206.htm (портал Женщина и общество / Open Women Line). . Применяя эти идеи к области эстетики и литературы, я имею в виду те прямые и символические ожидания, которые в области искусства возникают у мужчин и женщин, а также — что очень важно — функционирование в эстетике категорий маскулинного и фемининного. Вместо русского слова «женственность» я пользуюсь понятием «фемининность» для того, чтобы дистанцировать себя от исследовательского материала и словоупотребления символистов. Кроме того, понятие фемининности, на мой взгляд, содержит в себе мысль о том, что оно не является эссенциалистским атрибутом женщин (как биологический пол), а более широкой категорией.

Вопрос о положении женщины-автора в раннем модернизме затронут некоторыми исследователями, чьи работы являются важными для развития моих основных идей.