Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Время и фактические события, вследствие которых границы Империи постоянно изменялись (как правило, в сторону уменьшения территорий), не смогли тем не менее убить имперскую идею. Она настолько глубоко укоренилась в римском сознании именно в указанной редакции, что многие императоры вели длительные и тяжёлые войны, преследуя своей целью реставрацию некогда обширнейшей державы мира. При св. Юстиниане I Великом (527–565) Римская империя, хотя и ненадолго, едва ли не полностью восстановила свои прежние владения. И историк особенно отмечает то обстоятельство, что эти войны, вследствие которых от ариан были освобождены обширные территории, носили религиозный характер [12] Дилль Ш. История Византийской Империи. М., 1948. С. 31, 32. . При последующих императорах — Ираклидах, Исаврах, Македонцах идея восстановления единой христианской Империи также являлась неизменным мотивом внешней политики византийских василевсов. В конце VII века, когда арабы захватили Иерусалим, Александрию, Антиохию, Отцы Трулльского Вселенского Собора, игнорируя фактическую сторону дела, утверждают, что именно римский император «принял управление родом человеческим по мановению свыше» [13] «Приветственное слово Отцов, собравшихся в Константинополе в императорском дворце Трулле, к благочестивейшему императору Юстиниану» // «ДВС». В 4 т. Т. 4. СПб., 1996. С. 271. . Позднее император Мануил I Комнин (1143–1180) гордился, когда его называли «новым Юстинианом». Он тоже мечтал о воссоединении Италии с Римской империей и даже замышлял перенести столицу в Рим [14] Дилль Ш. Основные проблемы византийской истории. М., 1947. С. 21. .

Это была без всякого преувеличения величественнейшая держава, причём не только в политическом, правовом, военном и экономическом отношении, но и культурном . Весь мир грезил о Константинополе, как о городе чудес, окружённом золотым сиянием, в котором уже в VI в. проживало более 500 тыс. человек. «О нём мечтали в туманах Скандинавии, на берегах русских рек, которыми северные искатели приключений спускались к несравненному Царьграду; о нём мечтали в феодальных замках далёкой Франции, куда героические поэмы, например поэма о путешествии Карла Великого в Иерусалим, доносили чудесную весть о славе Византии; о нём грезили в венецианских банках, где знали о богатстве византийской столицы и о выгодных сделках, которые можно совершать на Босфоре. И со всех сторон мира Константинополь привлекал к себе иностранцев. Скандинавские викинги приходили сюда, чтобы служить в императорской гвардии, и рассчитывали составить себе здесь состояние; русские записывались в императорскую армию и флот и давали им хороших солдат; армяне входили в состав лучших корпусов византийской армии. В Константинопольском университете вокруг знаменитых учителей толпились ученики со всей Европы, иностранцы, стекавшиеся сюда из арабского мира и даже иной раз с Запада. Константинополь, по одному меткому определению, был Парижем средних веков. Его чудеса приводили в восхищение путешественников» [15] Дилль Ш. Основные проблемы византийской истории. М., 1947. С. 28. .

Как подсчитали последующие исследователи, только один Константинополь давал императорам ежегодно не менее 83 млн. золотых сольдо, и этот город жил в какой-то неописуемой роскоши. Но и остальные торговые и промышленные центры Римской империи мало отставали от Константинополя. Александрия по праву считалась центром торговли и промышленности, Фивы и Коринф славились изготовлением шелковых тканей, в Патрасе шили пурпурные одежды. Фессалоники являлись цветущим и богатым городом, и большие толпы иностранцев заполонили его улицы и особенно порт и рынок. В мастерских вырабатывались медь, железо, цинк, свинец, стекло, и объёмы производства были столь велики, что могли удовлетворить любые нужды. Помимо этого, процветали торговые города: Дуррацио, Анкона, Корфу, Боница, Корона, Навпль, Афины, Халкида, Деметриа, Хризополис, Переферион, Абидос, Адрианополь, Апрос, Гераклея, Родос и многие другие. Всё, всё, произведённое в любом цивилизованном уголке Древнего мира, стекалось в Византию [16] БрентаноЛ. Народное хозяйство Византии. М., 2010. С. 33, 34. .

Власть Римского императора была единственно легитимной во всей Вселенной — и эта аксиома была ясной, как Божий день, практически для всех современников, вне зависимости от их национальной и политической принадлежности. Поскольку миссия императора как главы и первого защитника Кафолической Церкви заключалась в распространении повсюду света веры, а Вселенная по пророчествам обетована Царствию Небесному, то, следовательно, вся земля по «божественному праву» принадлежит императору. Как следствие, император не только имел право (или даже был обязан) требовать назад всё захваченные варварами земли, но и открыть и владеть остальными, ещё неведомыми ему. Поэтому, император являлся естественным сюзереном , выражаясь европейскими понятиями, всех варварских государей, основавших на римских и даже смежных территориях свои государства [17] Дилль Ш. Юстиниан и византийская цивилизация в VI веке. СПб., 1909. С. 138, 139. .