Восточная сторона озера встретила нас нехорошо. Сразу начались метели, глубокие снежные заносы, густой туман. Так шли почти до самого полуострова Святой Нос. Шли спокойно, но что-то изменилось в наших отношениях с Байкалом. Мы не сразу разобрались, что исчезли радость и тот подъем настроения, который сопутствовал нам на западной стороне озера, а когда разобрались, поняли, что изменился ландшафт. Эта сторона берега была более освоена человеком. Нас неприятно поразила желтая грязная вода подо льдом. До этого у нас кружки были привязаны сверху к рюкзакам, и мы в короткие минуты отдыха набирали в них кристально чистую воду и с удовольствием пили. Ни разу не простудились, ни разу не заболело горло, а приятное ощущение колющей холодом воды во рту вспоминается до сих пор.
Здесь же желтая, мутная вода пахла химией. Байкал был не тот. Охотники нам потом говорили, как тяжело видеть мертвых тюленей и рыб на берегу. Кто живет в городе, мало задумывается над тем, в каком состоянии находится сейчас наша природа. Конечно, мы все возмущаемся, когда слышим по телевидению и радио беседы о бедственном состоянии лесов и рек, чувствуем себя союзниками защитников природы. Но все это кажется таким далеким, когда не касается непосредственно нас самих. Мы же с ребятами вот уже который год путешествуем по глухим и далеким местам, и порой страшно становится от сознания, какую гибель несет человек повсюду, где ступает его нога.
При сегодняшних темпах и масштабах разрушения природы нам осталось созерцать чистые уголки земли считанные десятки лет. А Байкал вообще срочно надо объявлять заповедником мирового значения. Иначе еще несколько лет, и мы потеряем это уникальное творение Земли...
От поселка Култук мы решили идти уже не по озеру, а по старой железной дороге. Ее построили здесь в 1903-1904 годах, вручную прорубив 44 туннеля. Мы прошли по ней 78 километров и 9 марта финишировали в Листвянке.
Позади было 2127 километров, пройденных за 36 дней. Номы не чувствовали усталости, были полны сил и могли бы еще идти и идти.
В день нашего возвращения Листвянка выглядела необычно. Как в праздник, на улицах мелькали ярко разодетые люди. Встречали не нас. В тот день сюда приехали офицеры НАТО проводить учение по выживанию. На четырехколесных мотоциклах они собирались пройти по западной стороне Байкала до северного берега.
Когда мы увидели две комнаты, доверху набитые экипировкой и продуктами, а потом узнали, что связь у них будет даже со спутником, дающим постоянно толщину льда впереди, что будет наземное и воздушное сопровождение, то подумали, что самого главного они не учли. Ведь проверить себя на выживание в экстремальных условиях можно лишь тогда, когда ты один на один со стихией. А для них уже жизнь в этом сибирском поселке — экстремальное состояние.
Поначалу нас пригласили на встречу, хотели порасспросить о дороге, но вечером забежал переводчик и извинился. Англичане передумали. Они так основательно готовились к покорению дикого Байкала, а тут вдруг повстречали плохо одетых, щуплых мужичков, обогнувших озеро на велосипеде.
Мы не жалели, что встреча не состоялась. И единственно, чему позавидовали, — что все у них впереди. Последний вечер мы были вместе, а на следующий день должны были разлететься в разные стороны, по домам. Атам опять, за обычными хлопотами будем обдумывать новые маршруты, чтобы приблизить день, когда решимся идти на своих велосипедах к Северному полюсу.
Байкал, поселок Листвянка
Павел Конюхов Фото автора
Мисочка риса и кое-что еще
— Сикса хэссойо? Вы поели? — спросил меня господин Ан, служащий в министерстве информации Южной Кореи, входя в лифт в своем учреждении и поправляя при этом строгий синий галстук,
— Спасибо. Вы тоже? — говорю в ответ, улыбаясь, как требует этикет.
И не следует думать, что достопочтенный чиновник Ан задал свой вопрос, намереваясь тут же пригласить меня отобедать в ресторан; такое могло мне показаться, если бы не долгие годы, проведенные в Корее, причем как в Северной, так и Южной. И в той, и другой Корее поинтересоваться, ел ли повстречавшийся вам знакомый, вполне заменяет приветствие. Видать, так повелось с тех трудных времен, когда далеко не каждому удавалось вообще утолить голод, что особо повлияло на весь характер корейской кухни. И до сих пор отношение к трапезе у жителей Страны утренней свежести, как исстари называют Корею, необычайно серьезное.
Читать дальше
