Олег Фейгин: Внеземной разум. Мифы и реальность

Жители Луны и Марса не могли бы, однако, составить себе правильное представление о причинах изменений вида нашей планеты, если у них нет предварительных сведений об устройстве Земли. Так и люди могут ограничиваться одними догадками относительно Марса, потому что до сих пор о Физических свойствах Марса известно очень мало, а об органических - ничего не известно. Эта неизвестность кладет на все попытки таких объяснений и догадок печать произвола и препятствует успеху достоверного познания.

<...> Но эта неизвестность с течением времени постепенно уменьшится, на это еще можно надеяться. Если мы и не узнаем истинного значения удвоения каналов Марса, то, по крайней мере, мы узнаем, чем они не могут быть. Смертный, желая познать такие таинственные явления, может рассчитывать несколько на любезность природы. Это выражение - любезность природы - придумал Галилей. Природа иногда совершенно неожиданно раскрывает нам такие области, которые до того были скрыты и недоступны исследованию.

Как мы видим, позиция самого Скиапарелли относительно возможности жизни на Марсе была достаточно взвешенная и осторожная. В конечном итоге он больше склонялся к гипотезе, что открытые им особенности марсианского ландшафта имеют вполне естественное происхождение. Образ марсианина, разумного существа с Красной планеты, стал плодом творчества совсем другого ученого - страстного популяризатора астрономических знаний француза Камиля Фламмариона.

Николя Камиль Фламмарион родился 26 февраля 1842 года в семье мелкого фермера-торговца Этьенна Жюля Фламмариона, в городке Монтиньи-ле-Руа на западе Франции. Уже в детстве Фламмарион увлекся астрономией - его первым опытом стало наблюдение солнечного затмения с помощью отражения в воде и закопченных стеклышек. После окончания начальной школы Камиль поступил в духовную школу, но гораздо больше, чем теология, его увлекали метеорологические и небесные явления: он увлеченно следил, как изменяется в разное время суток видимость вершины далекой горы Монблан, как появляется и исчезает туман, как летит в небе комета. Окончить учебу Камилю так и не удалось - вынужденный помогать родителям, переехавшим в Париж, он устроился учеником к граверу-чеканшику. Но Фламмарион не оставлял мечты получить настоящее образование, и позже он поступает в Политехническую ассоциацию, параллельно обучается в частной школе живописи, самостоятельно изучает английский, алгебру, геометрию, а 24 июня 1858 года после краткого экзамена-собеседования его зачисляют астрономом-вычиспителем в штат Парижской астрономической обсерватории, руководимой самим Урбеном Жаном Жозефом Леверье, тем самым Леверье, который прославился, предсказав математически существование планеты Нептун. Итак, мечта Фламмариона сбылась - он будет заниматься астрономией!

В 1861 году вышло одно из его самых известных произведений - «Множественность обитаемых миров». Книга принесла большой успех автору, что, однако, вынудило его покинуть Парижскую обсерваторию, поскольку желчный и раздражительный Леверье не терпел, когда его сотрудники занимались посторонними делами. Однако известность молодого литератора все-таки сыграла свою роль, и вскоре, по протекции академика Делоне, Камилю удалось устроиться в Парижское бюро долгот.

Невероятная популярность первой книги Фламмариона вызвала поток предложений о сотрудничестве в различных журналах и газетах. Он становится научным редактором в целом ряде журналов и газет, да и сам пишет статьи и научные обозрения.

С середины шестидесятых годов XIX века Фламмарион начинает проводить свои ежемесячные астрономические конференции и выступать с публичными лекциями. Росла известность ученого и за рубежом, его приглашают с лекциями в разные страны Европы и он никогда не отказывается. Несколько раз Фламмарион проводил астрономические публичные конференции в городах Италии. На одной из таких конференций, в Милане, он встретился со Скиапарелли. Они быстро подружились, а потом переписывались до самой смерти открывателя «марсианских каналов». После той знаменательной миланской встречи в работах французского популяризатора все чаше стали появляться рассуждения о «марсианских каналах», «марсианских городах», внешнем облике «марсиан», воображаемой растительности и ландшафтах Красной планеты.

В конце XIX - первой половине XX века вопрос жизни на других небесных телах Вселенной казался почти решенным. Особенно перспективным в этом отношении был Марс с его каналами. И тут фантазии Фламмариона оказались очень кстати.