Была у него встреча и с самим императором, чьим беззаветно преданным пажом он был совсем недавно. В начале января он заслужил похвалу во время парада-смотра, проводившегося в комнатах дворца, когда Александр II почему-то двигался вдоль строя с необычайной стремительностью, будто убегая от опасности. Оглянувшись, он встретился взглядом с не отставшим от него, запыхавшимся пажом и произнес: «Ты здесь? Молодец!» Тогда, как вспоминал Кропоткин, он готов был в соответствии с уставом, не задумываясь, отдать жизнь за царя. Впоследствии он наблюдал происходившие под влиянием событий в Польше и России изменения в характере и взглядах Александра, который все сильнее сворачивал от половинчатых реформ на путь реакции. Буквально на следующий день после ареста Чернышевского состоялась церемония производства в офицеры кадетов и пажей. После парада император приказал приблизиться к нему произведенных офицеров. «Тут я увидел Александра II в совершенно новом для меня свете, — вспоминал Кропоткин. — Во весь рост встал передо мною свирепый укротитель Польши и вешатель последних годов. Он весь сказался в своей речи…» Начал царь спокойно, напоминая о военных обязанностях и верности государю, но внезапно лицо его исказилось злобной гримасой и он стал выкрикивать: «Но если — чего Боже сохрани — кто-нибудь из вас изменит царю, престолу и отечеству, я поступлю с ним по всей строгости закона, без ма-лейшего по-пу-щения!» Он пришпорил коня и ускакал прочь. А Петру Кропоткину вспомнилось багровое от ярости лицо отца, когда тот кричал на крепостных: « Я с тебя шкуру спущу!» На другой день после этого царского напутствия по приказу Александра были расстреляны три офицера, а рядовой Щур засечен шпицрутенами до смерти. Об этом вспомнил Кропоткин в своих мемуарах. Там же он написал: «Петербург принял мрачный характер. По улицам ходили отряды пехоты. Казачьи патрули разъезжали кругом дворца. Петропавловская крепость наполнялась политическими заключенными. Куда я ни приходил, всюду я видел одно и то же — торжество реакции. Я оставлял Петербург без сожаления» [2] Кропоткин П. А. Дневники разных лет. М., 1992. С. 29.
. 24 июня 1862 года, в поезде Николаевской железной дороги Петербург — Москва, началось путешествие молодого офицера в азиатскую часть России.
Путешествие из Петербурга в Иркутск
Говорят день, а я говорю: нет, близко, смотря откуда считать. Вольно вам брать за центр Питер, а я возьму Тихий океан…
П. А. Кропоткин, 1862
На обложке тетради, в которой он собирался вести дневник, Петр написал: «От Петербурга через Москву и Калугу до Иркутска». Первая запись: «Наконец-то навсегда выбрался из Петербурга. Пора, давно пора…» Судя по этой первой дневниковой записи, он не собирался возвращаться из Сибири. Поэтому заехал в Москву проститься с братом и в калужское имение, село Никольское — повидаться с отцом. И не только с ним. Была там еще дочь соседа по имению полковника Еропкина Лида, которую Петр в письме брату называл «милым созданием» и просил прислать ее фотографию. А в дневнике не случайно появляются записанные им по памяти строки Пушкина:
Когда б не смутное волненье
Чего-то жаждущей души,
Я б здесь остался наслажденье
Вкушать в неведомой глуши…
Да, он задержался в Никольском дольше, чем рассчитывал — почти неделю. Но все же продолжил свой путь на восток, в неведомое: «Я расстался с Никольским… но хладнокровнее, чем когда-либо. А Лидия? Для меня это не более, как первая девушка, которая питает некоторое сочувствие — но не более. Я равнодушен даже к тем местам, которые оставляю, а я на них вырос; всё, что я испытывал, это маленькая дрожь, нетерпеливость, маленькое легонькое волнение, но только… А еду я так далеко и, может быть, надолго…»
На тех же страницах дневника он переписывает по-немецки стихотворные строчки из «Фауста» Гёте:
Пресветлый дух, ты дал мне, дал мне все,
О чем просил я. Ты не понапрасну
Лицом к лицу явился мне в огне… [3] Пер. Б. Л. Пастернака.
И еще — стихотворение Генриха Гейне «К Лазарю»:
Брось свои иносказанья
Или Он играет нами? —
Это подло и преступно!
…На проклятые вопросы
Дай ответы нам прямые!
Отчего под ношей крестной
Весь в крови влачится правый?
Отчего везде бесчестный
Принят с почестью и славой?
Отчего? Иль силе Бога
На земле не все доступно? [4] Пер. М. Л. Михайлова.
Похоже, далеко не благодушным был настрой юного выпускника Пажеского корпуса, добровольно отправившегося из родового поместья в Сибирь, если он переписывал в дневник такие стихи.
Читать дальше