Майкл Брукс - Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Отцу-основателю гомеопатии Христиану Фридриху Самуэлю Ганеману всё это, разумеется, было известно, потому он и объявил, что, мол, дело не в химическом составе, а в некоей «энергии», которую медикамент якобы передает воде. А поскольку такой энергетический процесс науке не известен, самоочевидный вывод состоит в том, что, если гомеопатические средства и производят какое-то действие, оно решительно ничем не отличается от эффекта плацебо.

Первая попытка опровергнуть это мнение строго научными методами была сделана в лаборатории французского иммунолога Жака Бенвениста. В 1988 году он убедил редакцию журнала «Нейчур» напечатать отчет об эксперименте, показавшем, что свойства воды изменяются под влиянием «памяти» о молекулах некогда растворенных в ней веществ. Условием публикации стало повторение опыта в сторонних лабораториях. Это и было выполнено в Марселе, Милане, Торонто и Тель-Авиве. Выпустив работу Бенвениста с положенными оговорками, редакция порекомендовала сделать еще один «дубль», на сей раз в присутствии и при активном участии трех независимых экспертов. Тогдашний редактор «Нейчур» Джон Мэддокс, иллюзионист и скептик по призванию Джеймс Ранди и химик Уолтер Стюарт, эксперт по лженауке, провели неделю в парижской лаборатории Бенвениста. Их полный отчет читался как авантюрный роман, краткая же версия ограничилась сообщением о том, каким образом гости обнаружили, что Бенвенист обманут собственной ассистенткой, подделывавшей данные во имя укрепления гомеопатической веры.

«Нейчур» разразился шквалом критики и самокритики. Бенвенист, правда, пытался обороняться, поминая даже маккартизм и охоту на ведьм, но был поджарен как рождественский гусь. На следующий год работодатель, французский Национальный институт здравоохранения и медицинских исследований, влепил ему выговор за халатность и злоупотребление авторитетом науки. А через два года после скандала не стал продлевать контракт с Бенвенистом.

И все заглохло до тех пор, пока в скользкую тему не вмешалась Мадлейн Эннис, профессор-иммунолог в университете Квинс в Белфасте. Та всегда относилась с трезвым скептицизмом к гомеопатии вообще и к исследованиям Бенвениста в частности. Когда же после публикации его результатов Эннис снова высказалась в этом духе, изготовители гомеопатических средств попросили ее присоединиться к перепроверке эксперимента. Она с готовностью согласилась, ожидая получить новые аргументы против гомеопатии. А по окончании опытов призналась в «невероятном удивлении». Газете «Гардиан» она сообщила: «Несмотря на предубеждение против гомеопатических теорий, эти результаты заставили меня притушить недоверие и поискать разумных объяснений».

Повторные тесты проводились в четырех лабораториях в Италии, Бельгии, Франции и Голландии. Скепсис профессора Эннис не был единственной гарантией их надежности. Гомеопатические растворы и контрольные образцы изготовили три других лаборатории, не принимавших никакого иного участия в опытах. И в представленных ими растворах были выявлены молекулы — вернее, давние косвенные следы — гистамина.

С гистаминовым эффектом знаком любой, кому случалось маяться сенной лихорадкой. Иммунная система организма, борясь с аллергенными раздражителями, реагирует болезненными симптомами — зудом, сыпью, отеками лица и носоглотки, удушьем, насморком и слезотечением. Все эти эффекты производят так называемые нейромедиаторы, присутствующие в кровеносных сосудах. В капельке крови около 15 000 лейкоцитов; примерно 150 из них — базофильные гранулоциты: в них находятся крошечные гранулы нейромедиаторных веществ, в том числе гистамина.

Он контролирует работу базофилов. Как только те выделили в кровь определенную дозу нейромедиаторов, присутствие гистамина блокирует распространение ядовитых агентов заодно с собственной секрецией — чтобы больной, скажем, не задохнулся насмерть. На этом эффекте и основывался эксперимент, удививший Эннис.

Лаборатории, где приготовлялся сверхслабый гистаминовый раствор, прислали исследователям две партии образцов; в контрольных находилась дистиллированная вода. Раствор имел стандартную гомеопатическую концентрацию, то есть не содержал молекул исходного вещества, практически не отличаясь от воды. В ходе опыта в каждую пробирку были добавлены базофильные гранулы, окрашенные в синий цвет, вместе с антииммуноглобулином Е. Этот препарат вызывает реакцию, при которой гранулы обесцвечиваются и выпускают гистамин.