Александр Гордон - Диалоги (июнь 2003 г.)

В.К.Да, конечно.

Я.К.А в чём смысл всё-таки тех побуждений к греху, которые во мне? На Иуде это, конечно, решается, как на уроке математики, вот вам додекаэдр, дети, давайте посмотрим на многогранники. Потому что Иуда – это абсолютный полигон для решения проблемы греха в себе. Но, к сожалению, обычно решают так всё-таки, что – можно. Если нельзя предать, но очень хочется…

В.К.Ну, это всё понятно. А вот всё-таки, отец Иаков, как вы думаете, почему Иисус избрал Иуду?

Я.К.Он избрал 12 Иуд. Вопрос не в том, почему он избрал Иуду, он избрал 12 предателей, потенциальных, генетических предателей. Когда он говорит, что «один из вас предаст Меня», они все хором говорят: «не я ли?» Это такая комическая сцена…

В.К.Нет, там немножко не так: не «не я ли?», а «но уж, конечно, это не я?».

Я.К.В такой формулировке это, разумеется, означает, что каждый из них прекрасно чувствовал…

В.К.Да, чувствовал, что рыльце немножко в пушку. Да.

Я.К.На самом деле, для меня лично это всегда был камень преткновения, пока я не махнул рукой и не сказал, что все могут ошибаться. Потому что традиционно считается, что из 4 евангелистов, три из них – не ученики Иисуса, а, видимо, «от учеников», и четвёртый – евангелист любви, апостол Иоанн.

В.К.А Матвей, пардон?

Я.К.Молчу.

Но евангелист любви, евангелист Иоанн когда говорит об Иуде, совершенно сходит с тормозов. И вот евангелист Матвей, описывает эпизод, когда Мария помазывает ноги Иисуса или голову Иисуса… Валентина Николаевна точнее скажет, что же всё-таки она помазала драгоценным мирром в 300 динариев. Это примерно на наши деньги, будем считать, 10 тысяч долларов.

В.К.Ну, год могла жить семья вполне нормально.

Я.К.Да, 10 тысяч долларов. И Матвей честно пишет, что «ученики зароптали». У Иоанна вот этой нормальной, интеллигентной деликатности нет, он говорит, что это «Иуда зароптал».

В.К.А вот здесь очень интересная гипотеза выдвинута несколькими учёными. Ведь мы регулярно привыкли видеть имя «Иуда» в самом конце списка. И из этого вольно-невольно мы делаем вывод, что Иуда занимал вообще последнее место. Из 4-го Евангелия мы узнаём, что он был казначеем. Очень вероятно, из описания Последней Вечери мы можем предположить, что он занимал почётное место и, возможно, даже самое почётное место, потому что одно почётное место занимал любимый ученик, правильно? а второе место занимал не Пётр, потому что они были довольно далеко друг от друга, и Пётр делал ему знак, спрашивая, кто. Скорее всего, Иуда занимал почётное место.

А.Г.Кроме того, чаша, видимо, стояла настолько близко, что можно было макнуть…

Я.К.Это солонка.

В.К.Это не чаша, это блюдо с харосетом, это горькие травы, которые обмакивали в специальный соус. Но, правда, у Иоанна проблема-то ведь в том, что это не пасхальная трапеза и нет установительных евхаристических слов.

Я.К.Они есть у синоптиков.

В.К.Да, они есть у синоптиков. Так вот, понимаете, на самом деле то, что Иуда возмутился… Есть ведь очень интересные гипотезы, есть такая, что Иуда Искариот – мы же не знаем, что значит это слово, в 4-ом Евангелии регулярно называется и Иуда Искариот, и Иуда, сын Искариота, сын Симона Искариота, таким образом, мы знаем имя отца Иуды, а этот последний пир в Вифинии был в доме, согласно синоптикам, в доме некоего Симона. И поэтому некоторые учёные высказывают гипотезу, что Иуда был сыном этого самого Симона, старшим братом Лазаря, Марии и Марфы. Вот почему он, вполне естественно, разгневался на свою сестру, которая решила потратить столь драгоценные…

Я.К.Семейная идиллия.

В.К.Семейная идиллия, да. Понимаете, вся прелесть гипотезы заключается в том, что её нельзя доказать, но нельзя и опровергнуть, но кое-что, мне кажется, рациональное зерно здесь есть.

А.Г.По крайней мере, статус Иуды.

В.К.Да, статус Иуды отнюдь не последний. Последним он помещается уже ex eventu, после события. То есть когда мы уже всё знаем, кто такой Иуда. Вот почему, возможно, никогда не упоминается, что он был братом Лазаря. Ну, зачем, как говорится, хорошему человеку свинью подкладывать? Они были очень известные люди…

Я.К.Ну, конечно, научно – это совершенно неприличный методологический ход, потому что эта манера всех роднить – самое последнее в науке дело.

В.К.Ну, вы знаете, по большому счёту, тогда очень многие догматы покоятся на столь шатких основаниях, что это, можно сказать, просто земля на трех китах.