Епископ Варнава Беляев - Основы искусства святости. т4

изумившись, пошел туда, где тот работал, и, увидев его копающим землю,

28

прославил Бога, даровавшего ему исцеление .

Таковы заветы нестяжания, оставленные древним старчеством. А те, кто упрекают нынешних монахов в нарушении ими иноческих обетов, напрасно усматривают в этом свое особое достоинство (воображая, что они видят то, чего не замечают духовные люди). Если они хотят знать, то об этом предсказано было за 1500 лет до них отцом монашества Антонием Великим.

«Однажды некоторые ученики божественного аввы Антония, видя в пустынях бесчисленное множество монахов 29, прилежащих всем добродетелям, спросили его: "Отец! Долго ли будут продолжаться эти ревность и усердие к уединению, к

нищете, к смирению, к любви, к воздержанию и ко всем прочим добродетелям, которым так тщательно прилежит все это множество монахов почти без исключения?" Муж Божий так отвечал им, воздыхая и проливая обильные слезы:

— Наступит некогда время, сыны возлюбленные, в которое монахи оставят пустыни и вместо их устремятся к богатейшим городам. Там вместо вертепов и хижин, которыми усеяна пустыня, они воздвигнут, стараясь превзойти одни -13-

других, великолепные здания, препирающиеся пышностью с царскими палатами. Вместо нищеты вкрадется стремление к собиранию богатства [продолжу и дальше слова Великого, хотя они и не относятся к теме параграфа], смирение сердца превратится в гордость; многие будут напыщенны знанием, но чужды добрых дел, предписываемых знанием; любовь иссякнет; вместо воздержания явится угождение чреву, и многие из монахов озаботятся о доставлении себе изысканных яств не менее мирян, от которых они будут отличаться только одеждою и клобуком. Находясь посреди мира, они не устыдятся неправильно присваивать себе имя монахов и пустынников 30. Не престанут они величаться, говоря: Аз есмь Павлов, аз же Аполлосов (1 Кор. 1, 12), — как будто вся сущность благочестия заключается в значении предшественников, как будто позволительно и справедливо хвалиться отцами, как хвалились иудеи предком своим Авраамом! Однако между монахами тех времен некоторые будут далеко лучше и совершеннее нас, потому что блаженнее тот, кто могл преступити, и не преступи, и зло сотворити, и не сотвори (Сир. 31,11), нежели тот, который увлекается к добру примером многих добрых» 31.

Ничего не иметь своего, совлечься и самой воли своей — такова заповедь истинному христианину. Если же он проходит еще первые ступени подвижничества и живет посреди братии, в монастыре или в миру, и пользуется по необходимости вещами, то, естественно, и в этом случае он должен стараться, чтобы путь спасения его ни в чем не был опорочен. Поэтому он должен, живя в общежитии или отдельно, хранить совесть к вещам.

Об этом делании авва Дорофей так учит: «Хранение совести в отношении к вещам состоит в том, чтобы не обращаться небрежно с какою-либо вещию, не допускать ей портиться и не бросать ее как-нибудь, а если увидим что-либо брошенное, то не должно пренебрегать сим, хотя бы оно было и ничтожно, но поднять и положить на свое место. Не должно также обходиться нерассмотрительно со своею одеждою. Ибо случается, что иной мог бы -14-

носить одежду 1неделю, или две, или даже месяц, а он часто моет ее преждевременно и тем портит ее, и вместо того чтобы носить ее пять месяцев или более, он частым мытьем приводит ее в ветхость и негодность; а это против совести. Так же и в отношении постели, часто иной мог бы довольствоваться одной подушкой, а он ищет большой постели; или имеет власяницу, но хочет переменить ее и приобрести другую, новую или более красивую, по тщеславию или от уныния. Иной опять может обойтись одним покрывалом, а он ищет другого, лучшего, иногда даже и спорит, если не получит его. А если он еще станет примечать за братом своим и говорить: "Зачем у него есть, а у меня нет?", то такой далек от преуспеяния. Также, если кто-либо развесит свою одежду или покрывало на солнце и поленится во время снять их и допустит им от зноя портиться, то и это против совести. Также и в пище, иной может удовлетворить своей потребности малым количеством какого-либо овоща, или чечевицей, или немногими маслинами, а он не хочет этого, но ищет другой пищи, вкуснейшей и лучшей: это все против совести» 2.

Вот как надо распоряжаться чужими вещами: «Если не хочешь впадать в раздражительность и злопамятность, то отнюдь не имей пристрастия к вещам и не заботься о них чересчур; но и не пренебрегай ими, как маловажными и ничтожными, но когда кто просит их у тебя, давай; если же он случайно или по небрежению разобьет или попортит что, не скорби. Впрочем, ты должен так поступать не по нерадению о монастырских вещах, ибо ты обязан всею силою и со всяким старанием заботиться о них, но из желания охранять себя от смущения и споров, постоянно являя пред Богом посильное твое старание. Достигнуть же сего ты можешь только тогда, когда будешь распоряжаться монастырскими вещами не как своими собственными, но как вещами, принесенными Богу и только вверенными твоему попечению. Ибо первое располагает нас к тому, чтобы не иметь пристрастия к вещам, а второе — к тому, чтобы не пренебрегать ими. Если же ты не имеешь в виду этой цели, то будь уверен, что не перестанешь подвергаться смущению и смущать себя и других» 3.