Жорж Блон - Очерки из книги 'Великий час океанов' (-)

"В этот момент нам встретилось большое судно с паломниками из Мекки. Оно направлялось в Кожикоде. Узнав об этом, адмирал велел обстрелять судно из пушек и поджечь его. Затем последовала ужасающая резня". Судовой писец так и пишет: "ужасающая резня" - и приводит подробности. Судно обстреляно, захвачено и подожжено. Всех пассажиров - а их триста человек (мужчин, женщин и детей) - оставляют на пылающем судне. "Обезумевшие от страха мавры хватали горящие уголья и бросали их в португальцев, а те отвечали из мушкетов". Осада-резня длилась четверо суток. Последние пассажиры, спасаясь от пламени, бросились в море. "Море побагровело от крови. Из трехсот пассажиров судна в живых осталось только двадцать детишек, которых дон Васко снял с горящего корабля и которых наш священник сегодня утром окрестил". Жестокая эпоха, но разве не любая эпоха жестока! Ведь и из Хиросимы до начала бомбежки не вывезли ни одного ребенка. Как из Роттердама, Дрездена, Гамбурга! В начале резни один из родственников адмирала, Висенто да Судре, умолял прекратить огонь. И слышал в ответ:

- Показывая врагам нашу силу, я спасаю жизнь своим людям.

"20 октября. Стоим в порту Каннанур. Весть о нашей победе обогнала нас, и раджа приглашает адмирала к себе. Берег устлан дорогими коврами. Позади раджи застыли слоны. Дон Васко величественно ступает на берег - на нем камзол из зеленого сатина, черный бархатный берет и т. п.". Короче говоря, полный успех, и раджа разрешает Васко да Гаме основать торговую факторию и построить форт.

Новость о "победе" португальцев долетела до Кожикоде. Когда флот португальцев входит в порт, на рейде не видно ни одного судна. От берега на веслах отходит лодка. Монах в сутане францисканца поднимается на борт и, "склонившись в поклоне", обращается к адмиралу:

- Господи благослови!

- Это мавр! - восклицает Васко да Гама. - У него характерный акцент.

Разоблаченный "монах" молит о пощаде:

- Я переоделся, чтобы проникнуть к тебе. Раджа послал меня сообщить, что разрешает открыть в Кожикоде торговую факторию.

"Однако, - пишет в заключение писец, - наш адмирал, недовольный хитростью и ложными обещаниями, оставил посланца пленником, а артиллерии дал приказ обстрелять город". Неважно, правдива или вымышлена история с "монахом" (где найти в Кожикоде рясу францисканца?), пушки должны говорить первыми. Через некоторое время с юга подходит несколько тартан. Завидев армаду, они было повернули назад. Пушечный выстрел останавливает их. Опять арабы.

- Откуда идете и что у вас на борту?

- С Коромандельского берега. Везем рис, масло, ткани.

- Сюда.

Захвачено шестьдесят арабов. Одного из них отправляют к радже со следующим посланием: "Дон Васко требует справедливой компенсации за смерть одного португальца, убитого во время предыдущего посещения, и за товары, оставленные в Кожикоде". Проходит двое суток: "От обманщика не получено никакого ответа. К нему отряжен новый посланец. Если до полуночи, раджа не даст ответа, мавры, захваченные в плен, будут казнены". Захват заложников придуман не в наше время.

Срок истек, ответа не поступило. Пушечный выстрел возвещает о начале казни. При свете фонарей вешают пятьдесят человек - их мучения не долги. Ночью же трупы подняты на реи. Утром да Гама приказывает отрубить конечности повешенных и выбросить изувеченные тела в море. Приливом останки выносит на берег. Знай наших! Наутро новый обстрел. "Адмирал ввел три каравеллы в порт. Их пушки открыли огонь по городу. Мы видели, как взрывались дома. Когда я пишу эти строки, дворец раджи пылает".

Нет ничего отвратительнее, чем описание убийств, зверств и казней. Остановимся здесь. Выгадал ли да Гама, применив силу? Да. Он оставляет шесть каравелл в порту Кожикоде и движется на юг до Кочина, где раджа предлагает ему союз. Союз окажется прочным и полезным. Кочин долго будет оставаться главным опорным пунктом португальцев.

А Кожикоде? В Кожикоде, куда возвращается да Гама, делают вид, что сдаются. Раджа присылает посла: "Я верну все, оплачу все. Хочу заключить союз". А затем следуют два безуспешных нападения индо-арабского флота на португальцев. В ответ жесточайшие репрессии, вражеский флот уничтожен. Вот как описывается конец этой "великой" военной операции, проведенной в Индии:

"Со вчерашнего дня суда, оставленные врагами, качаются на волнах вокруг наших каравелл. Адмирал, капитаны и я в окружении вооруженной охраны отправляемся осматривать их. Суда покинуты, никого нет. Офицеры открывают один из сундуков - в нем тончайший прозрачный китайский фарфор, невесомые мягкие шелка. В другом сундуке золоченые кубки и сосуды. Третий набит ювелирными изделиями - браслетами с бриллиантами, ожерельями. На носу, под навесом, располагалась часовня. Перед ужасным идолом еще курились благовония. Его тело отлито из золота, и на нем юбка из чеканного золота, усыпанная камнями и жемчугом. Огромные глаза из изумрудов оживляют его таинственное лицо, а на груди горит рубин размером в каштан".