Жорж Блон - Очерки из книги 'Великий час океанов' (-)

Но даже по отношению к самому доверчивому противнику опасно переходить некие границы вероломства. Берберское пиратство процветает и опьянено своими успехами, когда в 1620 году, в отместку за обман, допущенный по отношению к сэру Роберту Мэнселу, пушки английского флота открывают огонь по Алжиру. Двадцать лет спустя мальтийский флот захватывает врасплох и топит на стоянке Ла-Гулетт суда тунисского дея. Едва последний успевает заново отстроить свой флот, как адмирал Блейк, посланный Кромвелем, сжигает его и направляется в Алжир. Алжирский дей так напуган гибелью тунисского флота, что тут же принимает ультиматум Клейка и возвращает ему всех пленных англичан. Европа, которой опротивела прежняя трусость, празднует победу.

Но репрессии не оказывают сильного воздействия на пиратов по одной простой причине: пиратство - единственное прибыльное занятие берберских государств. Этот промысел дал жизнь блестящей цивилизации; гибель пиратства равносильна ее гибели. И раисы снова отправляются в море.

Морское могущество (а оно есть у европейских держав) позволяет применять против упрямого врага и другие средства, в частности блокаду. Начиная с 1650 года европейские эскадры - голландские, французские, английские - сначала поочередно, а затем совместно блокируют берберские порты, вынуждая раисов к бездействию или перехватывая их добычу. В это время мы становимся свидетелями появления новой тактики, хорошо знакомой по второй мировой войне: европейцы вооружают торговые суда или организуют конвои под охраной военных судов.

Поддержание блокады и защита конвоев - дело дорогое. Поэтому стоит полузадушенным блокадой деям раскаяться в грехах, стоит им послать своих эмиссаров тому или иному правительству с уверениями в добрых намерениях и обещанием неукоснительно соблюдать договоры о ненападении, как к ним начинают прислушиваться. Им снова платят, и не только деньгами, но и оружием - эта новая форма оплаты выдержит испытание временем. Тот, кто раскошеливается, получает временную передышку, а затем берберы, не отказавшиеся от прежних привычек, забывают о договоре. И возобновляется цикл вероломство - репрессии. Огневая мощь европейцев растет, и необъявленные войны становятся все более и более кровопролитными. За вероломство деев расплачивается мирное население.

Когда в 1671 году Блейк возвращается, он громит и сжигает алжирский флот в порту Бужи (Беджайя): многие дома разрушены, мертвецами усеяны все улицы. Жители города столь возмущены, что восстают, убивают царька - агу и преподносят его голову англичанам. Английские корабли пять лет могут спокойно плавать в Средиземном море. Последствия другой карательной экспедиции, состоявшейся двенадцать лет спустя, совершенно иные.

В 1683 году перед Алжиром со своей эскадрой появляется Дюкен [французский адмирал]. Начинается обстрел. Несколько кварталов разрушено, 8000 человек убито. Население восстает и, пока обстрел продолжается, убивает дея и ставит на его место капитана галер Хаджу Хассана, прозванного Мертвой Головой из-за лица, напоминающего череп. Мертвая Голова желает спасти город, но считает, что мольбы не помогут. Он посылает эмиссара к Дюкену:

- Если обстрел не прекратится, я привяжу к жерлу каждой пушки по французу и начну стрелять.

Дюкен выслушал посланца и приказал: "Продолжать огонь". Мертвая Голова выполняет угрозу. Первым из французов привязан к пушке апостолический викарий Жан ле Ваше, отдавший тридцать лет служению пленникам-христианам. Затем наступает очередь еще двадцати французов, в том числе и консула.

Французский флот ушел, когда кончились боеприпасы. Через пять лет история повторяется. Снова к жерлам пушек привязаны французы, которых разрывает вылетающее ядро: так погибает еще сорок восемь человек.

Итак, соотношение сил между европейскими и берберскими государствами незаметно изменилось. Мы присутствовали при анархическом рождении пиратства, затем оно развилось и укрепилось под сенью Османской империи. Когда последняя пришла в упадок, пиратство стало индустрией, постоянно совершенствуя свою технику и организацию. Оно стало экономической основой общества, которое проводило по отношению к европейской торговле почти бескровную политику действенного и тонкого шантажа. И вдруг жестокость, которую трудно объяснить. Что же произошло? Дело в том, что со сцены ушли все ренегаты.

Организаторами берберского пиратства были европейские ренегаты. Они создали почти мировую процветающую индустрию с конвенциями по выкупу и религиозной терпимостью. Но ренегаты, европейские авантюристы, которые подняли технику берберского мореплавания до европейского совершенства (Дансер и иже с ним), перестали заниматься пиратством, когда европейские государства ввели в Средиземное море настоящие военные эскадры: против них пираты были бессильны. Мавры остались в одиночестве.