Наоми Вульф - Миф о красоте - Стереотипы против женщин

Все это положило начало новой эре «фармацевтической косметики», среди которой есть, например, антидепрессант «Флуоксетин» производства Lilly Industries, который ожидает одобрения со стороны Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов и будет позиционироваться как препарат для потери веса. Газета The Guardian сообщает и о других подобных препаратах: в частности, эфедрине, ускоряющем обмен веществ, и еще одном препарате для похудения DRL26830A, который в период его приема вызывает «кратковременные судороги». Конечно, «у представителей фармацевтической промышленности есть опасения, что эти препараты могут создать серьезные этические проблемы», но они собираются «подготовить почву для производства этих препаратов в качестве средств скорее косметического, чем медикаментозного назначения». Как сообщается в этой статье со ссылкой на одно медицинское агентство, женщины принимают лекарства, «чтобы их воспринимали как женщин. “Женственная” женщина... стройна, пассивна, почтительна по отношению к мужчинам и не проявляет таких эмоций, как злость или отчаяние, и таких качеств, как настойчивость или упорство».

Итак, новая волна препаратов косметической направленности для улучшения настроения может решить проблемы женщин раз и навсегда: приняв такое лекарство, мы погрузимся в состояние перманентной жизнерадостности, пассивности, почтительности и хронически спокойной стройности.

Словом, что бы ни ждало нас в будущем, мы можем быть уверены лишь в одном: женщин в их «необработанном», или «естественном» виде будут продолжать перемещать из категории «женщина» в категорию «уродина», заставляя их стыдиться своих тел и стремиться к внешнему единообразию, будто они сошли с одного конвейера. А поскольку любой человек реагирует на оказываемое на него давление, то оно будет только расти, и обязательно наступит момент, когда ни одна уважающая себя женщина не рискнет выйти из дома с лицом, не измененным скальпелем пластического хирурга. Свободный рынок будет конкурировать, предлагая перекраивать женские тела дешевле, хотя и менее качественно, примитивно и без излишеств в дешевых клиниках, расположенных в подвальных помещениях. В такой атмосфере будет лишь вопросом времени, когда начнут менять расположение клитора, зашивать вагину, чтобы она лучше подходила для члена сексуального партнера, ослаблять глотательные мышцы, чтобы уничтожить рвотный рефлекс. В Лос-Анджелесе хирурги уже создали и вживили прозрачную кожу, через которую можно видеть внутренние органы. Это, по словам одного из очевидцев, «последняя степень вуайеризма».

Эта дьявольская машина уже ждет удверей. Неужели же она станет нашим будущим?

Можем ли мы создать другое будущее, в котором миф о красоте умрет, а мы будем счастливо жить дальше?

Этот миф противостоит новообретенной женской свободе: благодаря ему те ограничения, которые раньше общество налагало на жизнь женщин, теперь наложены на их лица и тела. В ответ на это мы должны задаться вопросом о том, каково наше место в наших собственных телах, подобно тому, как женщины прошлого поколения задавались вопросом о своем месте в обществе.

Что такое женщина? Является ли она тем, кем ее представляют? Имеют ли ценность женская жизнь и женский жизненный опыт? И если да, то должна ли женщина стыдиться демонстрировать их? Что такого замечательного в том, чтобы выглядеть вечно молодой?

Идея о том, что у женского тела есть определенные границы, которые нельзя нарушать, появилась относительно недавно. Совершенно очевидно, что мы ее еще недостаточно осмыслили. Можем ли мы выйти за границы этого представления? Или мы по своей природе настолько податливы, что из нас можно лепить все что угодно, как из пластилина, придавая нам нужные формы и нарушая нашу физическую целостность?

Разве женское тело не заслуживает такой же целостности и неприкосновенности, как мужское? Есть ли разница между модой на одежду и модой на женские тела? Если предположить, что когда-нибудь формы женского тела можно будет видоизменять недорого, безболезненно и без риска для жизни и здоровья, должны ли мы хотеть для себя именно этого? Должна ли исчезнуть выразительность зрелости и старости? И если она исчезнет, будет ли это для нас потерей?

Имеет ли значение женская индивидуальность? Нужно ли заставлять нас стремиться быть похожими на кого-то другого? Есть ли что-то изначально неприемлемое в текстуре женской плоти? В наше время идея о несовершенстве женского тела пришла на смену прежним представлениям о несовершенстве женского ума. Женщины доказали, что в умственном отношении они нисколько не уступают мужчинам. Но являются ли наши тела менее совершенными, чем мужские?