Герхард Менцель - Годы в Вольфенбюттеле. Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера

Однако он говорит не только о толпах женщин, но и об отдельных женщинах. (Кстати, его будущей жены среди них нет, она упоминается лишь косвенно — в числе трех сестер.)

Сперва это француженка из Нижней Померании Жозефина фон Зидов, чьи письма помогли ему расторгнуть помолвку. Вместе с родителями она в шестнадцатилетнем возрасте приехала в Пруссию из Южной Франции, публиковала под именем мадам де Монбар романы, стихи и педагогические сочинения в духе Руссо, вторично несчастлива в браке и пытается просвещать крепостных крестьян в своих поместьях. Чтение «Геспера» для нее — событие, а автор его — «оракул», «богочеловек», новый Руссо. Ее первое письмо от марта 1799 года начиналось красивой фразой: «Будь я королевой, автор „Геспера“ был бы моим первым министром; будь мне пятнадцать лет и смей я надеяться стать его Клотильдой, я была бы более счастлива, чем если бы я была королевой».

К сожалению, ей уже сорок один год, но письма Жан-Поля тем не менее вселяют в нее надежды, и целый год длится оживленная любовная переписка. Она послала ему своей портрет, который он повесил над роялем. Ее красивые и длинные письма предвосхитили многое, что они оба хотели бы пережить в Берлине, так что в действительности все оказалось хуже, чем они нафантазировали. Жозефина смогла задержаться только на несколько дней (в конце концов, она ведь замужем, и мужу не следует знать о ее поездке), а у Жан-Поля — из-за бесчисленных чествований — мало времени для нее. Он с восторгом говорит в письме к Отто о ее наивности и «южном огне»; она сразу после отъезда написала из Штеттина своему «очаровательному и единственному другу»: «Люби меня, пиши мне, помни обо мне…», тем не менее эта встреча — конец их мечтаний. Письма пишутся все реже, их тон становится все суше. Это не разочарование — или лишь такое разочарование, которым чревата всякая действительность. В нравоучительном рассказе «Тайный плач мужчин» Жан-Поль нарисовал портрет Жозефины, в последних томах «Титана» использовал некоторые ее черты, этим и завершается эпизод, полный пламенных заверений в любви. Следующие за ним короче, и они сильнее окрашены чувственностью. До его женитьбы остается год.

И тут он снова встречает остроумную еврейку, что дала во Франценсбаде Эмилии фон Берлепш повод для ревности. Она живет в Тиргартене, приглашает его на кофе, к обеду, посещает с ним театр. Об эротическом итоге этого знакомства он сообщил Отто следующее: «В Тиргартене я… остался на всю ночь, курил свою трубку и ушел оттуда чистым».

Еще меньшую опасность для его добродетели представляет семнадцатилетняя берлинка Вильгельмина, оригинальности ради называющая себя Гельминой. Урожденная фон Кленке, Гельмина в шестнадцать лет вышла замуж за графа Гастфера, но разведена и опять свободна. Унаследовав от бабушки Анны Луизы Каршин склонность к литературе и рано созрев, она прочитала у Ходовецкого «Незримую ложу», в четырнадцать лет от роду вознамерилась написать роман в жан-полевской манере, но, к счастью, не сделала этого, а ограничилась письмом к автору, на которое он не ответил. Теперь она увивается вокруг него, приглашает на прогулки или к обеду на Гипсштрассе, где живет у матери. К полудню он приглашен вместе с Алефельдтом, читаем в одной из ее записок, только пусть он придет один «точно в 10 часов утра, чтобы видеть, как я завершаю свой туалет». Этого он, правда, не упустил, но успех ее невелик. Он едва упоминает о ней. Зато она в своих воспоминаниях уделяет ему много места. Ибо она действительно стала писательницей, хотя ее позднейшее имя — Гельмина фон Чези — чаще встречается в истории музыки, чем литературы: она написала либретто к опере Вебера «Эврианта».

Но самое сильное искушение ждет целомудренного холостяка по его возвращении из Берлина в Веймар. Это Генриетта, графиня Шлабрендорф, впоследствии о ней писал Фонтане, не зная, правда, о ее отношениях с Жан-Полем. В «Странствиях по провинции Бранденбург» он приводит генеалогию Шлабрендорфов, чей самый знаменитый отпрыск по имени Густав жил в Париже, был жирондистом, приговоренным якобинцами к смерти, но избежавшим гильотины благодаря тому, что, когда его должны были везти на эшафот, он не нашел своих сапог, на следующий день про него забыли, а после падения Робеспьера он был освобожден. Его брат Генрих, который жил дома, в имении Грёбен под Берлином, и был мужем Генриетты. О его браке Фонтане рассказывает так: «Граф Генрих молодым офицером познакомился с красивой, умной и образованной фройляйн фон Мютшефаль, чей отец командовал тем же гусарским полком. Знакомство вскоре привело к помолвке и бракосочетанию… Лишь в 1792 году… родилась девочка и спустя два года — сын. По-видимому, то не был брак по любви, по крайней мере со стороны фройляйн, и потому различия во вкусах и мнениях скоро привели к разладу. Супруги избегали друг друга, и, когда граф находился в Грёбене, графиня была в Берлине, и наоборот. Но и эта жизнь врозь все-таки тяготила обе стороны, и они добились исполнения своих желаний, когда в конце века их разъезд был закреплен законом. Сын остался с отцом, дочь последовала за матерью, которая, все еще красивая женщина, вскоре отдала свою руку господину фон Швендлеру из Тюрингии». Но последнее произошло лишь после того, как ей не удалось заполучить Жан-Поля.