Родж Филлипс - Полная обработка

Рисунок Лев Рябинин

Светящиеся красные буквы на выплывшем из темноты рекламном плакате извещали:

«ЖАРЕНЫЕ ЦЫПЛЯТА ПО НАСТОЯЩЕМУ ЮЖНОМУ РЕЦЕПТУ В КАФЕ ДЖИММИ-ДЖО — БЕТЕЛЬ, ДВЕ МИЛИ».

Прислушиваясь к голодному урчанию в животе, Пол Хэмлинг, шесть часов подряд просидевший за рулем своего старенького «форда», нажал на педаль газа, и стрелка спидометра переползла с 65 миль в час на 68.

Минуту спустя показался знак:

«Бетель. Нас.: 168. Граница города».

Прямо под ним на том же самом шесте висел еще один:

«Скорость движения — 25 миль в час».

Пол поспешно снял ногу с акселератора, но было уже поздно — мимо промелькнула стоящая на обочине полицейская машина, из окна которой торчало бдительное око радара. Тут же взревел мотор мотоцикла, надсадно завыла сирена, и в зеркале заднего вида замигал луч фонарика, приказывая ему остановиться.

Затормозить Полу удалось лишь футов через сто. Обогнав его «форд», патрульный — невысокий щуплый человечек — спешился, откинул подножку и решительной походкой направился к нему. В своей кожаной куртке, синих бриджах, белом шлеме с крестом в красном круге да еще с огромной кобурой на правом бедре такой коротышка выглядел бы довольно нелепо… если бы не выражение его лица с острым подбородком и тонкими, плотно сжатыми губами.

Подойдя к машине, он сунул фонарик Полу под нос и холодно отчеканил:

— Ваши водительские права.

— Сию секунду, сэр. — Пол достал из кармана бумажник и, отыскав права, с готовностью протянул их патрульному.

— Ага! Стало быть, Пол Хэмлинг? Двадцать шесть лет? Из Чикаго?

— Да, сэр.

— Небось, выехали из дома с утра пораньше?

— Да вы что! Отсюда до Чикаго около тысячи двухсот миль!

Патрульный фыркнул.

— Если вы так гнали всю дорогу, то вполне могли уложиться. Радар показал сто двенадцать миль.

— Не может быть!

— Вы хотите сказать, что я лгу?

— Вообще-то, на спидометре было шестьдесят восемь.

— Барахлит ваш спидометр. И одна фара не горит.

— Я не знал!

— Поверю вам на слово, — кивнул патрульный, доставая из нагрудного кармана куртки книжечку со штрафными квитанциями. — Превышение скорости. Сто двенадцать миль в час минус двадцать пять… короче, с вас восемьдесят семь долларов. Можете заплатить либо сейчас, либо утром — переночуете в камере, дождетесь, пока откроется суд… в общем, решать вам.

— А если у меня нет с собой таких денег? — с вызовом спросил Пол.

Патрульный ласково улыбнулся.

— Дружище, лучше бы они у вас были. Иначе вам придется их отработать на строительстве дороги. Три доллара в день минус доллар за парковку машины.

— Вы сказали, восемьдесят семь? — поспешно переспросил Пол.

— Угу.

Пол отсчитал четыре двадцатки, пятерку и два доллара по одному и, дрожа от ярости, протянул их блюстителю закона.

— Прошу квитанцию!

— Никаких квитанций, — буркнул тот, пряча деньги в карман. — А теперь медленно и аккуратно езжайте вперед. Остановитесь у автосервиса.

— Это еще зачем? — встрепенулся Пол.

— Чтобы заменить фару и починить спидометр. Без этого я вас никуда не отпущу.

Судя по физиономии механика, он явно приходился патрульному родственником.

— Фара — четыре доллара, спидометр — пятнадцать, — весело сообщил он. — Можете пока сходить перекусить в кафе Джимми-Джо. В любом случае, это займет не меньше часа.

— Нет уж, я останусь и посмотрю, что там с ним стряслось!

— Дело ваше. — Механик лег на переднее сиденье и, покопавшись пару минут под приборной доской, отсоединил спидометр. — А вы боялись! Я их столько перечинил.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Пол, наблюдая, как прибор превращается в кучку деталей. — Где, говорите, тут можно перекусить?

Все кабинки в кафе Джимми-Джо были заняты, однако за стойкой свободное место нашлось.

— Порцию жареных цыплят по южному рецепту, — попросил Пол подошедшую официантку, отметив про себя поразительное сходство сидевшего за кассой хозяина с полицейским и механиком.

— Цыплята закончились, — отрезала та и положила перед ним меню — тонкую тетрадку с грязными и пожелтевшими по краям от длительного пользования страницами.

— Так… Тогда мне ростбиф. И кофе.

Кофе оказался горячим и крепким, однако ростбиф представлял собой тоненький ломтик мяса с парой бледных картофелин, щедро сдобренных густой коричневой подливкой, холодно поблескивавшей в свете ламп.