Н Богданов - Будет ли закончено следствие

Виновник № 1.

"Был ли барон Геккерен сводником, - писал П. Е. Щёголев, - старался ли он облегчить своему приёмному сыну сношения с Пушкиной и привести эпизод светского флирта к вожделенному концу? Пушкин, его друзья и император Николай Павлович отвечали на этот вопрос категорический ДА!!".

Первым и самым авторитетным обвинителем Геккерена для нас является сам Пушкин, конечно. "По внешнему виду бумаги, по слогу письма и по тому, как оно составлено, - писал Пушкин Бенкендорфу 1 ноября 1836г после получения злополучных дипломов, - я в первый же миг распознал, что оно исходит от иностранца, человека, принадлежащего к высшему обществу, от дипломата. Я пустился в розыски..., я уверился, что безыменное письмо исходило от г-на Геккерена". "Вы решили навести удар, который казался окончательным, - писал Пушкин Геккерену 17 -21 ноября 1836года. - Вами было составлено анонимное письмо... Вы отечески сводничали вашему сыну. Это вы диктовали ему пошлости, которые он отпускал, и нелепости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о вашем сыне, а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома, из-за лекарств, вы говорили, бесчестный вы человек, что он умирает от любви к ней, вы бормотали ей: верните мне моего сына..."

В ноябрьские дни 1836 года поэт встречался со многими людьми и разговор при этом неизменно заходил об анонимных письмах и поведении Геккерена. И столь же неизменно Пушкин заявлял, что причина всем событиям голландский посол. Таким образом, Пушкин был абсолютно уверен, что Геккерен являлся не только автором дипломов, но и организатором и вдохновителем темного заговора. Мы - потомки, ученики и охранители наследия и чести русского гения, должны вслед за Пушкиным обвинять в убийстве поэта только Геккерена и не сваливать вину на кого бы то ни было. Иначе это будет ещё одна подлость, иначе мы станем в одну компанию с Геккереном и его шайкой.

А вот показания Николая I. Император отказал голландскому посланнику в обычной в таких случаях провальной аудиенции, когда Геккерен благодаря своему дипломатическому иммунитету, выполнив свою миссию, благополучно уезжал из России. "Порицание поведения Геккерена справедливо и заслуженно, писал государь своему брату Михаилу Павловичу, - он точно вёл себя как гнусная каналья. Сам сводничал Дантесу в отсутствие Пушкина, уговаривал его жену отдаться Дантесу". Таковым же было мнение военного суда, судившего Дантеса и определившего, что "министр барон Геккерен, будучи вхож в дом Пушкина, старался склонить жену его к любовным связям со своим сыном. Сверх того, он поселял в публике дурное о Пушкине и его жене мнение на счет их поведения".

Современники, друзья поэта, когда-либо писавшие о его смерти, как на виновника всех кровавых событии единодушно указывали на голландского посла.

Жуковский: "Первый поэт России сделался жертвой иноземного разврата".

П.А. Вяземский: "Как только были получены эти анонимные письма, Пушкин заподозрил в их сочинении старого Геккерена, и умер с этой уверенностью. Мы так и не узнали, на чём было основано это предположение... Только неожиданный случай дал ему впоследствии некоторую долю вероятности..."

П.А. Вяземский и А. И. Тургенев в первые же дни после дуэли пришли к убеждению, что Пушкин пал жертвой тонкой и сложной интриги, что его "погубили", что за спиной Дантеса стояли силы, враждебные поэту, что обстоятельства, толкавшие его к гибели, он предотвратить не мог. Вяземский писал про "адские козни" и "адские сети', о том, что Пушкин попал в гнусную западню, о развратнейших и коварнейших покушениях двух людей на "супружеское счастье и согласие Пушкиных". В глазах Тургенева Геккерен и Дантес с каждым днём становились "мерзавцами более и более" по мере того, как раскрывалась "гнусность поступков" Геккерена.

В.М. Смирнов писал, что полиция имела неоспоримые доказательства об авторстве дипломов Геккерена, и Николай I в этом не сомневался. Смирнов называл "веретеном" всего дела дом Геккерена. "Одно не подлежит сомнению, вспоминал Смирнов- Геккерен был сочинителем пасквиля. Он был человек злой, эгоист, все средства казались ему позволительны; он имел злой язык, перессорил уже многих, его - презирали".

Английский дипломат Артур Мегенис: "... поэта упорно преследуют. желая навязать ему вызов, они хотят довести его до крайности, добиваются его смерти или желают навлечь на него гнев царя. Это - гнусность".