Гермар Рудольф - Лекции по холокосту

С: То есть «истина», установленная на Нюрнбергском процессе, была юридически признана «неоспоримой» ещё в 1955 году?

Р: Да. Отсюда и тянется холокостная доктрина об «общеизвестных фактах», подробно о которой мы поговорим несколько позже. В нынешней Г ермании эта доктрина просто вышла из-под контроля. Но это ещё не всё. Вот что говорится в статье 139 основного закона Германии: «Положения основного закона не могут влиять на законы и распоряжения, принятые в связи с “освобождением немецкого народа от национал-социализма и милитаризма”».

С: А вы что, против освобождения немецкого народа?

Р: Вопрос не в том, если немецкий народ действительно нуждался в «освобождении» от национал-социализма и «милитаризма», а в том, если произвольные законы союзников, относящиеся к периоду оккупации, должны быть выше основного закона Г ермании, так же как и прав человека, которые тот гарантирует. Как-никак, Германия в случае необходимости не может сослаться ни на какое надгосударственное действующее международное право, поскольку вышеупомянутые оговорки о вражеских государствах отнимают у Г ермании именно это право[1013].

При чтении статьи 139 основного закона Г ермании у людей от удивления могут глаза на лоб полезть; многие могут подумать, что это какая-то устаревшая статья из первых дней существования Западной Г ермании и что сегодня на неё никто не обращает внимания. Но это далеко не так. Летом 1990 года был ратифицирован так называемый «Договор два плюс четыре», заключённый между двумя германскими государствами и четырьмя странами-победительницами во Второй мировой войне, который позволял ФРГ и ГДР объединиться в одно государство. При этом было отредактировано несколько статей из западногерманского основного закона, заменявшего собой конституцию Западной Германии. Так, например, из основного закона была удалена старая статья 23, позволявшая другим частям немецкого народа присоединяться к юрисдикции основного закона. Кроме того, была изменена статья 146, заключительная статья основного закона, в которой первоначально говорилось, что данный основной закон теряет силу в момент вступления в действие конституции, принятой воссоединённым немецким народом свободным волеизъявлением. За этим стоит тот факт, что основной закон не был одобрен немецким народом на референдуме, а был всего лишь согласован между тремя западными союзниками и рядом немецких послевоенных политиков. С этой точки зрения данный основной закон (а значит, и вся система ФРГ) не имеет демократической законности и противоречит международному праву.

В свете столь радикальных изменений немецкого основного закона, осуществлённых в 1990 году, встаёт справедливый вопрос о том, почему в то же самое время не была изменена или удалена антагонистическая статья 139. Ключ к разгадке даёт совместное письмо премьер-министра ГДР Вольфганга де Маизьера и министра иностранных дел ФРГ Ганса-Дитриха Геншера, адресованного четырём странам-победителям во Второй мировой войне. Во втором пункте этого письма говорится следующее: «Мемориалы, возведённые на немецкой земле и посвящённые жертвам войны и диктатуры, будут почитаться и охраняться немецкими законами»[1014].

Вы можете спросить, что тут такого. А вы взгляните на письмо, составленное баварской администрацией государственных замков, парков и озёр. В ответ на письмо одного немецкого гражданина, спрашивавшего, почему мемориальные плиты в бывшем концлагере Флоссенбюрг, на которых было высечено крайне завышенное число жертв, не были заменены плитами с более точным числом, данное ведомство ответило следующее: «Изменение или замена всех этих мемориальных плит и стеклянных окон приведёт к неоправданным расходам. Кроме того, между Федеративной Республикой Германии и Францией существует соглашение от 23 октября 1954 года (Bundesanzeiger №. 105 от 4 июня 1957 года), согласно которому мемориал следует постоянно содержать в том виде, в котором он существовал на момент подписания соглашения, так что какие-либо изменения невозможны и по юридическим причинам»[ 1015].

Вполне возможно, что аналогичные соглашения, запрещающие вносить какие-либо изменения в мемориалы, существуют у Г ермании и с другими странами.

Итак, подведём итоги:

— В случае международного кризиса Германия из-за национальных и международных правооснований бывших стран-победительниц рискует потерять все суверенные права современного государства.

— Кроме того, Г ермания связана историческими «общепризнанными фактами», установленными мстительными трибуналами союзников, посредством ряда договоров, предоставивших ей частичный суверенитет. Данное обязательство — придерживаться исторической точки зрения победителя как неоспоримой истины— было продлено в 1990 году договором об объединении Г ермании, а также рядом двухсторонних договоров.