Игорь Акимушкин: Мир животных. Том 3. Птицы

Гнездовой паразитизм в семействе ткачиковых, кроме вдовушек, практикуется еще у одного вида – ткача-кукушки. Но у него нет ни узкой специализации в выборе определенных гнезд, ни подражания птицам-воспитателям в окраске птенцов и пении самцов.

Синица ремез живет у нас не юге страны в пойменных лесах и кустарниках, в тростниках и камышах. Весной, уже в апреле, самец-ремез строит гнездо. Оно похоже на гнезда настоящих ткачиков, только стенки у него толще, до 2-2,5 сантиметра. И прочнее: годами висит, выдерживая натиск зимней и летней непогоды. В некоторых странах Восточной Европы собирают гнезда ремезов и делают из них мягкие домашние туфли.

Ремез у гнезда.

Обычно на ветке ивы, над водой, в развилке двух концевых веток, или на стеблях тростника ремез плетет из растительных волокон, пуха и травы, корешков, лыка, крапивы, из паутины (иногда и овечья шерсть идет в дело) сначала, как и ткачик, вертикальный «обруч», основу гнезда. Расширяет, вплетая новые волокна, низ кольца – получается нечто вроде лукошка. Заделывает пока еще открытую заднюю стенку, потом снизу вверх плетет переднюю, в ней (вверху, а не внизу, как у ткачиков) – круглое входное отверстие. Позднее ремез удлиняет его края короткой трубкой. Обычно еще до того, как эта трубка будет сплетена, в гнезде лежат яйца. Когда гнездо и наполовину не закончено, в работу включается самка: как и у ткачиков, ее главная забота – внутренняя отделка дома.

Самка насиживает, а самец строит второе, а иногда и третье гнездо в партнерстве с другими самками. Птенцов выкармливают самки, иногда одной из них помогает самец.

В последнее время систематики выделяют ремезов в особое семейство: в нем 11 видов, многие распространены в Африке и Северной Америке. Один южноафриканский ремез, покидая гнездо, запирает erol Входную трубку сжимает клювом – дверь в дом закрыта. Прилетая, раздвигает сомкнутые края трубки. Некоторые африканские ремезы всем семейством ночуют в гнездах. Если в гнезде птенцы, молодые ремезы первого выводка все равно забираются и все вместе спят до рассвета.

Крапивник, крохотная, со вздернутым вверх хвостиком, неяркая, но живая и веселая птичка, – один из лучших певцов наших лесов. Он герой многих поверий и обрядов у народов Средней Европы. О нем с любовью и знанием дела написаны хорошие книги. К сожалению, здесь нет места рассказывать об этом! Кто хоть раз видел и слышал, как он звонко, не таясь, поет в хвойных и смешанных лесах, в густой листве по берегам дальневосточных рек, на склонах лесных оврагов Подмосковья, бойко и резво прыгая в ветвях, перелетая от куста к кусту, с ели на мшистый пень, тот навсегда запомнит и полюбит эту милую птаху.

Самец строит весной несколько круглых, закрытых со всех сторон гнезд. В них ночует нередко вместе с самкой, а позднее в том гнезде, которое ей больше понравится, она насиживает пяток яиц. Отцов для своих детей самки выбирают по принципу «чей дом лучше». У самого искусного гнездостроителя и жен больше. Одной из них он обычно помогает кормить птенцов. Больше того, «он даже и без нее заботится о потомстве, если она умрет».

Наш крапивник, по-видимому, в ледниковое время переселился в Старый Свет из Америки. Там много всевозможных крапивников, 62 вида. Тропические крапивники живут обычно в единобрачии. Семьи дружные. Подросшие дети ночуют в гнездах вместе с родителями и даже помогают им кормить птенцов нового выводка.

«Самцы соловьев поют и зимой, когда нет надобности в защите занятой территории. Они поют и во время миграций, и некоторые самки соловьев тоже поют… Поют самки двадцати подвидов американских певчих воробьев. Маленькая самка крапивника поет щебечущим голоском, как бы адресуя свою песенку только собственным птенцам… Зачастую дуэты супругов можно услышать в темных, сырых от дождей лесах, и вполне вероятно, что подобным способом поддерживается связь в дремучем лесу. Наибольшим изяществом отличаются дуэты, построенные по принципу антифонной песни, во время которой один из супругов поет несколько нот, затем их подхватывает другой, и оба исполнителя чередуются с такой удивительной точностью, что, пока их обоих не увидишь, нельзя, понять, поют две птицы или одна.