Екатерина Смолянина - Выбрать тень (СИ)

- Мистер Гриель, Вы... Почему Вы так печётесь обо мне?!

Ответ так и не прозвучал. Зато что-то мягкое, тёплое и влажное ласково и настойчиво коснулось губ.

Дёрнулась от испуга и неожиданности, но была прижата к спинке сидения. Затем движение повторилось. Нежно, интригующе.

- Я достаточно понятно ответил?

- Да, - еле выдохнула.

Разумеется, она и раньше целовалась. Но сейчас это было так неожиданно, и так... ново! Никогда бы не подумала, что поцелуй может вызвать столько приятных и необычных ощущений сразу.

- Лея, у тебя испуганный вид. Мне казалось, я тебе нравлюсь.

От его слов пошли мурашки по коже. Сглотнула. Голос слушался плохо. Тепло мужчины ощущалось кожей щеки, виска, руки. Приятное тепло. Манящее.

- Просто не думала, что это возможно... Мистер Гриель.

- Сальваторе. Лея, я прошу, наедине называйте меня по имени!

- Хорошо, мистер Гриель.

- Лея! - прошипел он у виска, сухие пальцы скользнули по другой скуле. - Если вы хотите, чтобы наши отношения развивались, привыкайте к моему имени!

Очень хотелось снова ощутить его руки на своих пальцах. Так хорошо, так правильно. Поэтому осторожно погладила суховатую кожу, неспешно осязая, изучая её подушечками пальцев. И вложила свою ладонь, отнимая его от лица.

Дом, ставший почти родным, встретил знакомыми

запахами и тусклыми лучами света, пробивающимися сквозь мрак зрения. Поцелуй, подаренный в карете и его слова об имени, все не шли из головы. Даже забылась, и не отошла, когда миновали парадные двери.

- Добрый вечер, хозяин! Ужин накрыт в зале.

- Добрый вечер, Танира. Позаботьтесь о втором наборе столовых приборов. Я буду ужинать не один.

Судя по звуку, женщина молча поклонилась и удалилась исполнять приказ.

- Простите, я забылась, - грустно улыбнулась Лея.

- Надеюсь, вы думали о чем-то приятном?

Робко улыбнулась в ответ.

- Вы невозможно красивы, Лея Тирелл. Составите мне компанию за ужином?

Вечер, много огоньков во мраке зрения. Аппетитно пахнет запечённой уткой в яблоках и какими-то сладкими фруктами. Волнение бьётся груди. Его голос увлекает за собой, будоражит. И еда уже десять минут как не занимает внимание, - гложет любопытство.

И Лея решилась.

- Расскажите о себе, Сальваторе.

- Что Вы хотели бы обо мне узнать?

- Сколько вам лет, почему вы не женаты? Если это не затруднит Вас.

Короткий выдох, похожий на усмешку.

- Мне тридцать девять лет. Я был женат, но мой брак распался по причине... по многим причинам. Я слишком много занимался своей фабрикой, старался сделать для семьи как можно более комфортные и достойные условия жизни. Но, как выяснилось, это воспринималось как должное. Не спорю, мужчина должен уметь обеспечить благополучие своей семьи. Но не уверен, что при этом он должен восприниматься исключительно как механизм для добывания денег. Это не очень интересная история, честно говоря. Не хотелось бы о ней вспоминать, тем более в такой вечер.

- А какой сегодня вечер?

- Волшебный. Вы со мной ужинаете, слушаете с интересом. Пообещайте мне, что это не последний наш совместный ужин?

- Возможно, - чуть дрогнула уголками губ.

- Хотите, мы немного прогуляемся? Я покажу вам город. Буду рассказывать обо всем, что вижу. Из меня плохой рассказчик, но я буду стараться!

И они гуляли. Лея внимательно выслушивала описания улиц, домов и скверов, стараясь представить себе их такими, какими ещё могла урывками вспомнить. И было приятно просто идти с ним рядом, держась за руку. Их путь заметно петлял временами, - Сальваторе старательно обходил лужи, оберегая спутницу. А когда на пути встречались загулявшие допоздна прохожие, тихонько прижимал девушку к себе.

- А это церковь святой Елены, построенная в тысяча семьсот тридцатом году по приказу епископа Питрехима. В ней молились святым угодникам, и их покровительнице - Елене Всеславской. Она помогала

всем, кто заблудился в пути, и излечивала раны. Очень скоро к ней стали выстраиваться очереди. Её пытались очернить, как ведьму и еретичку. Но дважды миловали. На третий раз церковь не простила подобного соперничества, и Елена умерла в страшных муках под пытками.

- Какая жуткая и несправедливая смерть! - Лея готова была расплакаться.

Тепло уютно окутало вокруг. В нос уткнулся мягкий шарф, терпко пахнущий знакомым мужским одеколоном.

- Это всего лишь история. Простите, что я Вас расстроил.

Уютный плен успокаивал, и сколько он длился, Лея понять не могла. Любопытство вновь не давало покоя.