С Смирнов: 1250-й - Высокое средневековье

Александру Невскому в 1250 году исполнилось тридцать лет. Он тоже сделал свой политический выбор - но совсем иной, ибо делал его в других условиях. В решающем 1242 году Александр доказал свою полководческую зрелость на льду Чудского озера, и отец, князь Ярослав, оставил его охранять западные границы, когда сам поехал в Орду на свидание с грозным Бату. Неожиданно выяснилось, что завоеватель остро нуждается в примирении с побежденными: после покорения большей части Руси главные силы монгольской армии вернулись в родные степи, в распоряжение нового кагана - а им должен был стать Гуюк, враг Бату. Тогда Бату вспомнил пример своего отца Джучи: тот первым из монгольских вождей попытался в ходе завоевания Средней Азии наладить союз с новыми подданными. Этот опыт кончился плохо: Чингисхан заподозрил старшего сына в покушении на верховную власть, и Джучи был убит. Но в 1242 году сын Джучи, не видя для себя иного выхода, предложил князю Ярославу союз - не равноправный, конечно, а с позиций монгольской силы, но все же союз со взаимными обязательствами. Это был луч надежды для русских - но сдержит ли хан слово, данное иноверцам?

Бату свое слово сдержал (чего не сделали бы многие правители Руси и Европы), и тут Александр впервые задумался о перспективах долговременного союза Руси с монголами. Конечно, придется выставлять русские полки под монгольские знамена - но это ненадолго. Конечно, придется потом платить большую дань - но этим можно откупиться от новых набегов неодолимых степняков, и потом использовать их мощь против западной угрозы. А если между Русью и степью будет хоть худой мир, то русские смогут подчинить боевитых, но сравнительно малочисленных степняков-победителей своему влиянию так же, как раньше они подчинили половцев. Веротерпимость ханов допускает проповедь православия среди ордынцев, и со временем кочевые сюзерены могут стать единоверцами своих русских вассалов ... Таковы были, видимо, мечты молодого Александра; жизнь быстро скорректировала их.

В 1246 году Ярослав поехал в Каракорум для утверждения в качестве великого князя всей Руси, но был отравлен там врагами Бату по доносу своего же боярина. Тогда Бату сам назначил Александра князем Киевским и Новгородским, а его брату Андрею дал стольный град Владимир. Победа Бату над Гуюком закрепила это назначение, и теперь на плечи двух Ярославичей легло бремя выбора судеб родной земли. Но единомыслия среди братьев нет: только Александр понимает, что для Руси нет возврата к "старому порядку" домонгольских времен. Да и чего стоил этот порядок, если он не позволил Руси отразить монгольский удар? Нужно искать новые формы возрождения Русской земли ...

Андрей мыслит проще, заодно с большинством граждан Владимира они все еще не могут поверить, что нашествие степняков не было мимолетным кошмаром и что решительное восстание не сможет сбросить ордынскую власть. Так же расуждают храбрые новгородцы, не изведавшие на себе ударов монгольской армии. Поэтому в 1250 году Александр Невский с его оригинальной политикой мало популярен на Руси. Но вскоре положение изменится ... В 1252 году владимирцы восстанут и будут быстро разбиты монголами; но Александр спасет землю от повторного разгрома. Затем по воле Бату его сын - несторианин Сартак - станет побратимом Невского: правитель Орды надеется, что русская помощь позволит его слабому наследнику удержать власть. Тогда же главный монгольский наместник на Руси - владимирский баскак Амирхан - примет православное крещение. Но в 1257 году Бату умрет, а его брат - мусульманин Берке - убьет Сартака прежде, чем Александр успеет помочь побратиму. Однако сепаратистские планы Берке требуют использования русских сил, заменить Александра некем, и Берке утвердит его великим князем Владимирским.

Наступят самые трудные годы в жизни Невского. Как восстановить доверие народа к князю, который поневоле стал главным сборщиком ордынской дани? Как убедить русских людей, что Русь не погибла окончательно, что есть шанс спасения, но шанс этот требует общего самоотверженного труда, готовности доверять товарищу, как самому себе? и много ли на Руси людей, готовых откликнуться на такой призыв? Хватит ли их хотя бы для создания зародыша новой русской державы?

Мы знаем сейчас ответ на эти вопросы. Да, на Руси хватило патриотов, и народ возродился, создал крепкую новую державу, во главе которой встали потомки Невского. В этом возрождении приняли участие не только русские люди, но и многие потомки "язычников": монголы и половцы, булгары и керэиты, эсты и литовцы. Не случайно потомок крещеного баскака Амирхана стал видным деятелем русской церкви - Пафнутием Боровским, да и сам Невский после смерти был объявлен святым. Но кто мог предвидеть все это в середине 13 века, когда князь Александр подавлял преждевременный мятеж гордых новгородцев против сборщиков ордынской дани, отражал литовские набеги, обхаживал монгольских вельмож, отвергал предложения римского папы о протекторате над Русью, изгонял брата Андрея и сына Василия за противодействие своей политике и без устали искал союзников в своей борьбе?