С Смирнов - Год тысячный

Развитие русского городского общества легче всего проследить по изменению роли князя в городе. Начнем со Святослава: это был воевода, ни во что иное не вникавший, притом воевода-добытчик, а не охранитель, чем киевляне были очень недовольны. Его сын Владимир вырос княжичем в Новгороде и рано почувствовал вкус к делам городского правления, к роли государя. Овладев Киевом, молодой князь обнаружил вдруг, что хотеть быть властителем и уметь им быть - вещи разные. Никто не учил Владимира трудному ремеслу правителя; князь стал импровизировать, и наделал ошибок. Он понял, что молодой державе не обойтись без государственной религии, но ошибся в выборе этой религии: оказалось, что Перун хорош как бог военной дружины, но державе нужно иное. Тогда Владимир повторил (не ведая того) путь императора Константина: тот, борясь за власть, поклонялся Непобедимому Солнцу, а взойдя на трон, сделал государственной религией христианство.

Такая гибкость в вопросах веры была вознаграждена и в Византии, и на Руси: в тысячном году мы видим пятидесятилетнего Владимира могучим и уверенным правителем, заслуженно популярным среди киевских ремесленников и купцов, священников и воинов. Он создал постоянную пограничную охрану, ввел подоходный налог (десятину) и построил первый каменный храм на Руси; при нем в Киеве созданы первые школы. За военную помошь императору Василию Владимир получил не только знатную жену - принцессу Анну, но и первую на Руси библиотеку, и большие льготы для киевских купцов в Византии. Сын Владимира, Ярослав Мудрый, продолжит политику отца, и новая Анна Ярославна, киевская княжна и королева Франции, привезет свою библиотеку в заурядный Париж, которому еще расти и расти до Киева ...

Однако уже дети Ярослава перестанут чувствовать себя хозяевами Русской земли. Зрелому русскому городу 12 века князь будет нужен только как глава военной дружины для охраны границ и торговых путей, да еще в роли "третьей силы" - хранителя политического равновесия между городской аристократией и "молодшими людьми", составляющими большинство на городском вече. И хотя один лишь Новгород - самый процветающий из городов Руси 12 века - сформирует у себя полностью республиканские органы правления, но очень многие города будут близки к этому; один Новгород станет "волен во князех", но ни один князь не будет "волен во городех". Такая ситуация имеет и свои минусы: она не исключает межгородских усобиц. Стоит вспомнить разрушительную Пелопоннесскую войну, которая завершила "золотой век" Эллады. Так будет и на Руси: рубеж 12-13 веков отмечен чредой кровопролитных гражданских войн. Киев трижды будет взят штурмом русскими войсками. На смену прежней столице придет новая - Владимир на Клязьме, чьи князья контролируют Волжский торговый путь. Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо станут новыми объединителями Руси, но их дело не будет завершено, вследствие монгольского удара.

Вот он, последний по порядку (но не по значению) фактор в развитии Руси, которого мы еще не рассматривали: влияние степных кочевников. Проникновение кочевых скотоводов в Европу с востока - процесс давний и привычный. Великая Степь Евразии протянулась сплошной полосой от лесов Приамурья до предгорий Альп, и в пределах этой зоны нет естественных преград для кочевок конных пастухов или для рейдов конных армий. Поэтому всякая усобица среди кочевников или демографический всплеск в одном конце степи быстро передается соседям - те сдвигаются, толкая следующих соседей, и это возбуждение распространяется, со слабым затуханием, на всю степь. Мы знаем, что в 4 веке в Европу вторглись гунны, в 6 веке - авары, в 9 веке - мадьяры, за ними печенеги, но проследить всю цепь причин, вызвавших эти вторжения, мы не можем. Зато ясно, почему в том или ином веке таких вторжений в Европу не было: это значит, что с востока ее прикрывала мощная оседлая держава. С середины 7 века до середины десятого роль такого амортизатора играл Хазарский каганат; только в начале 9 века среди хазар вспыхнули усобицы, и тогда мадьяры и печенеги прорвались через ослабевший кордон. После разгрома хазар Святославом Русь сама оказалась в роли восточного щита Европы. Святослав не предвидел этого нежелательного последствия своей блестящей победы, нападение печенегов на Киев застало его врасплох, вдали от родины, и вскоре он погиб в борьбе с ними.

Владимир оказался на высоте положения: созданные им "заставы богатырские" остановили натиск печенегов, и почти до конца XXI века Русь будет жить спокойно. Но потом в Причерноморье вторгнутся новые кочевники половцы. Киевская держава к этому времени ослабеет, и разобщенные русские княжества будут отражать половецкий натиск с большим напряжением сил: об этом свидетельствует "Слово о полку Игореве". Однако то же "Слово" отразило и другой процесс (который подготавливает великое будущее Русской державы на севере и востоке) - сильное влияние на степняков зрелой культуры Руси, интенивный торговый обмен и родственные связи между русскими и половецкими князьями. Вспомним, что сам князь Игорь - внук половчанки и впоследствии - свекор половчанки. К концу 12 века русско-половецкий симбиоз зайдет очень далеко. Не случайно одной из главных причин военного столкновения Руси с монголами стал тот факт, что русские отказались выдать новым пришельцам их врагов, своих союзников - половцев.