Е Басаргина - Жизнь за гранью жизни

Все первобытные народы соблюдают запрещение будить спящего; ведь душа его отсутствует и может не успеть возвратиться, и человек, если он проснется без души, заболеет. Если разбудить спящего

но необходимо, делать это следует постепенно, чтобы у души было время вернуться. Житель одного из островов Фиджи (Матуку), на которого кто-то наступил во время сна, поднял истошный крик, умоляя свою душу вернуться. Ему как раз снилось, что он был далеко, на острове Тонга, и он пришел в большое беспокойство после неожиданного пробуждения на острове Матуку. Если бы ему не удалось побудить душу быстро пересечь море и вернуться в покинутое обиталище, ему грозила смерть. Туземец, вероятно, умер бы от страха, если бы его не успокоил оказавшийся под рукой миссионер.

Еще более опасно, по мнению примитивного человека, передвигать спящего или изменять его внешний облик: в таком случае по возвращении душа не сможет узнать тело, и человек умрет. У минангкабау строго запрещается пачкать лицо спящего черной краской или грязью; в противном случае отсутствующая душа может не пожелать войти в изменившееся до неузнаваемости тело. Малайцы-патани воображают, что, если разрисовать лицо человека во время сна, отошедшая душа его не узнает и сон будет продолжаться до тех пор, пока с лица не смоют краску.

ПАРЦИАЛЬНЫЕ ДУШИ

Наблюдения над жизнью привели примитивного человека к заключению, что не только все тело человека в целом заключает в себе жизненный элемент, который мы называем душой, но и отдельные части или функции его, как кровь, дыхание, имеют каждая свою парциальную душу. К этой концепции он пришел на основании целого ряда других совершенно правильных наблюдений. Вот человек ослеп на один глаз, а другой видит и вполне здоров. В чем дело? Вывод ясен: в одном глазу тот жизненный элемент, который заставляет его видеть, остался, а из другого ушел. Вот человек, разбитый параличом: одна нога у

ЧТО ЕСТЬ ДУША?

него парализована, а другая действует; значит, из больной ноги что-то ушло, а в другой это нечто осталось, и это нечто есть душа. Гренландские эскимосы считают, что даже в каждом суставе пальца есть своя маленькая душа. Или человек физически во всех отношениях здоров, а в умственном отношении ненормален: стало быть, из его головы душа куда-то ушла; у человека отнялся язык - значит, душа ушла из языка и т. д. И примитивный человек до такой степени реально представляет себе это, что идет еще дальше, допуская существование совершенно особых специальных душ. Так, например, гиляк считает, что красноречие сказочника, поэта и т. д. зависит от того, что у него на языке сидит какой-то особый дух, и когда этот дух уходит, пропадает всякое вдохновение. Мало того, нельзя прервать поэта или сказочника во время его импровизации: можно рассердить духа красноречия, а этот дух такой могучий, что от его гнева можно даже умереть. Вот из этих наблюдений, из этой идеи о том, что в отдельных частях тела заключается особая душа, парциальная душа, примитивный человек опять-таки делает целый ряд необыкновенных выводов.

Среди частей его тела есть такие, которые особенно привлекают к себе внимание примитивного человека; его поражает такая часть тела, как волосы, которые непрерывно растут и никогда не умирают, не гниют. Постригите их, сбрейте их - они все-тки продолжают расти. И вполне естественно, что учение о парциальных душах наделило волосы особенной душой и даже исключительно сильной. У франков короли никогда не стригли своих волос. Вспомним также библейского Самсона, который, лишившись длинных волос, потерял свою силу. Одного волоса человека достаточно, чтобы иметь власть над его душой, и Миклухо-Маклай не мог получить образцов волос туземцев, пока он не догадался срезать у себя прядь и дать ее им в обмен. И замечательно, что такой же факт обязательного обмена волосами

дим в противоположном конце земного шара, у эскимосов. После этого не удивительно, что воины у племени минахасса на о. Целебесе извлекают из волос убитого врага его силу и храбрость, погружая их в кипящую воду и выпивая этот отвар. У туземцев центральной Австралии сыновья либо, за отсутствием таковых, младшие братья или их сыновья срезают у покойников волосы и делают из них пояс, который употребляется в очень важных случаях жизни, ибо он обладает магической силой, помогает в разных предприятиях и разрушает планы противника. Это же отношение к волосам отразилось и на целом ряде мер для защиты от колдунов и ведьм: в Индии, в Мексике, в Европе и т. д. мы встречаемся с насильственным срезанием или сбриванием у них волос, чтобы лишить их колдовской силы. С другой стороны мы видим, что волосы, как драгоценная часть тела, в серьезных случаях жизни приносились в жертву богам. Так, в древней Греции юноши при достижении зрелости приносили свои волосы в Дельфах в жертву Аполлону, там же девушки перед венчанием состригали свои волосы как жертвоприношение Артемиде, Афине и т. д., а на Евфрате молодые люди жертвовали части своих бород и девушки - части своих кос, причем эти волосы клали в серебряные или золотые ларцы, где были написаны их имена, и прибивали их к стенам храма. Наконец, как весьма ценную вещь, их отдают как знак любви или как выражение острого горя и отчаяния при смерти близких. Так, мы читаем в Илиаде, что Ахилл вложил в руки трупа Патрокла свои отрезанные кудри. Человек делает вывод, что раз волосы такое могущественное средство, то их нельзя стричь, и чем они длиннее, тем, значит, больше будет жизненности в человеке; отсюда отращивание волос шаманами, священниками и т. д.; отсюда же и стремление украшать свое тело и одежду волосами. С другой стороны, наоборот, является опасение, что раз в волосах живет такое важное для жизни человека существо, дух или душа, то в них