Е Басаргина - Жизнь за гранью жизни

Я хочу обратить ваше внимание на то, как отнеслась наша литература к спиритическому движению.

Кажется не было ни одного органа литературы, который бы не отозвался так или иначе о спиритизме. В массе взятая, вся литература в совокупности была против спиритизма; да оно и понятно, потому что между литературой и наукой по существу нет различия; истине служат с одинаковым прапям и искусство, и наука, и литература, и суд, и школа,

хотя для того средства и приемы у них различны. Но при этом однообразии общего направления проявились в литературе и характерные особенности - я не хочу говорить здесь о тех немногих, почти единичных литературных заявлениях, которые были прямо в пользу спиритизма; мне хочется только сказать о том оттенке, изменении, которое легко заметить в суждениях многих литераторов о спиритизме, изменении, происшедшем в самое последнее время.

Когда явился в Петербург Юм, к нему отнеслись с одной насмешкой; над спиритическими сеансами шутили, думали, что это просто забава и больше ничего. Тогда еще на знали, что спиритизму сочувствуют у нас и некоторое ученые. Когда же узнали, что за спиритизм профессора Бутлеров, и за тем Вагнер, оттенок мнений переменился. Имя г. Бутлерова пользуется заслуженной доброй известностью, не только в небольшом кружке русских ученых, но и среди ученых всего мира, потому что его труды получили обширную известность вследствие их отчетливости и ясного, совершенно определенного и передового направления. В литературе стали появляться тогда отзывы, носящие переходный характер, оттенок сомнения, вопросы. Достаточно упомянуть в этом отношении талантливый фельетон г. Суворина или "Незакомца" в "С.-Петербургских Ведомостях" за 1872 год; он появился и в его "Очерках и Картинах", во 2-м томе. Суворин видит, что многие явления, признаваемые спиритами, происходят от самообмана, он подсмеивается над спиритами, говорит, что в спиритизме видит "залог тишины и спокойствия", но ничего определенного о спиритизме не высказывает, перед ученым мнением молчит, он следует приглашению и просто напросто констатирует факты и никакого о них твердого мнения не высказывает. Этого-то и желали бы спириты; им хочется, чтоб факты были констатированы, а что из этого вытечет, то подскажет затем няня, то готово у всякого; не отрицайте только фактов, а остальное - придет. Это увидели в фельетоне

МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХОВ

Суворина и неоднократно ставили ему в упрек. Вот он недавно взял издание "Нового времени", и как будто бы в ответ на справедливость упрека, в номере от 1 марта появилась там статья "Спиритические подвиги", где констатируются спиритические факты без всякого к ним дальнейшего объяснения, кроме разве следующей прибавки редакции: "Мы оставляем за собой полную свободу мнений о спиритизме, распространение которого объясня ем прежде всего отсутствием в обществе более живых и серьезных интересов". Это относится к ;1 марта. Почитайте же теперь в том же "Новом Времени" в номере от 13 апреля, что приведено вслед за выпиской из статьи г. Вагнера; там сказано: "мы остаемся (да, так и написано "остаемся") при убеждении, что исследовать нужно не медиумические явления, а тех, кому эти явления представляются, и в особенности тех, кому они кажутся "мировыми вопросами".

В промежуток времени от 1 марта до 13 апреля явилось заявление комиссии для рассмотрения медиумических явлений.

Г-н Достоевский в своем талантливом "Дневнике писателя" посвятил спиритизму несколько страниц и, подобно тому как г. Суворин в своем первом фельетоне проходится насчет спиритизма, только берет дело поглубже, но все же с оттенком неуверенности. Так например, он пишет: .

"Умный и достойный всякого постороннего уважения человек стоит, хмурит лоб и долга добивается: "Что же это такое?" Наконец махает рукой и уж готов отойти, но в публике хохот пуще, и дело расширяется так, что адепт поневоле остается из самолюбия".

Г-н Достоевский кладет на спиритизм отпечаток чертовщины; но оттенок сомнения и у него остается. Это было в феврале. Читайте теперь мартовский нсмер его дневника, где также говорится о спиритизмаЗдесь вы не видите и тени сомнения; в первых строках написано:

"Наш возникающий спиритизм, по-моему, грозит в будущем чрезвычайно опасным и скверным "обособлением".

И здесь ясно, что труды комиссии оказали свое влияние на мнение литератора о спиритизме, хотя г. Достоевский, как и многие другие не очень сочувствует трудам комиссии, видит их недостатки и старается их выставить. За это ему можно бы сказать спасибо, если бы у него было поменьше "обособлений".