Г. Алексеев - Александр I Его личность, правленіе и интимная жизнь

Точно такимъ какъ его отношеніе къ государству было и отношеніе Александра къ его супруге Елизавете Алексеевне. Въ начале казалось, что бракъ этотъбудетъ изъ счастливыхъ. Но непостоянство и потребность въ страстной любви потянули наконецъ Александра къ другимъ женщинамъ, такъ что въ конце концовъ оба супруга жили совершенно отдельной и дажеуединенной жизныо. Любовныя похожденія Александра,

были чрезвычайно многочисленны, и въ чувствахъ своихъ онъ былъ весьма непостояненъ. Но наконецъ его пленила одна женщина настолько сильно, что онъ остался ей веренъ въ продоллсеніи всей жизни. То была жена друга молодости Александра, Дмитрія Нарышкина. Некоторое время серіозную конкурренцію Нарышкиной делала графиня Бобринская, и изъ этой связи Александра происходить польскій родъ Варпаховскихъ. Но въ конце концовъ победила Нарышкина надъ всеми остальными соперницами.

Марія Антоновна Нарышкина была отъ рожденія полькой, дочерью князя Четверинскаго, который въ 1794 г. былъ во время варшавскихъ бунтовъ повешенъ народомъ. Еще очень молодой девицей ее выдали замужъ за любимца Александра I, за Дмитрія Нарышкина. Какъ только государь увиделъ ее въ первый разъ, онъ смертельно влюбился и немедленно добился успеха у Нарышкиной. Говорятъ, что въ одинъ прекрасный день, когда императоръ былъ въ отличномъ расположены духа, онъ назначилъ Нарышкина оберъ-іегермейстеромъ со словами обращенными къ супруге обманутаго мужа: „Такъ какъ я ему поставилъ рога, то пусть же онъ теперь заведуетъ оленями“.

Результатомъ этой связи было трое детей, изъ которыхъ царь безумно любилъ дочь Софію. Дети все назывались Нарышкинами, несмотря на то, что мужъ Маріи Антоновны отлично зналъ, что не онъ ихъ отецъ..

Въ своихъ воспоминаніяхъ о венскомъ конгрессе пове-

ствуетъ графъ Делагардъ, что самъ Дмитрій Нарышкинъ ответилъ императору Алексардру на вопросъ его : „какъ поживаетъ твоя дочь Софія?“ „Но Ваше величество, ведь она вовсе не моя дочь, а Ваша... Въ другой разъ царъ осведомился у своего любимца о жене его и его детяхъ. Нарышкинъ цинично ответилъ: „О какихъ детяхъ Ваше императорское величество справляются? О моихъ или о Вашихъ?“

Софію Нарышкину, которую императоръ впоследствіе узаконилъ и возвелъ въ достоинство графини Романовой, постигла трагическая участь; она была такой же красавицей какъ и ея мать; но она была слабаго здоровія и умерла 17 летъ отъ роду накануне дня назначенная для ея свадьбы съ графомъ Андреемъ ;НІуваловымъ. Эммануилъ Нарышкинъ, также сынъ Александра I, умеръ несколько летъ тому назадъ, занимая должность оберъ-гофмаршала императора Николая II.

Нарышкина, однако не оставалась верной своему царскому любовнику, и обманывала мужа и Александра поочередно съ княземъ Гагаринымъ, который за это былъ высланъ заграницу, и съ адъютантомъ Александра, съ графомъ Адамомъ Ояровскимъ. Однажды Александръ пожелалъ посетить Нарышкину на ея даче въ Петергофе; пріездъ его тамъ вызвалъ целый переполохъ; царь увиделъ, какъ адъютантъ его искалъ спасенія въ платянномъ шкапу. Царь былъ пораженъ и обратился

къ своему адъютанту со словами: „Ты похитилъ у меня самое дорогое. Темъ не менее съ тобой я обращусь и дальше какъ съ другомъ. Твой стыдъ будетъ моей местью. И действительно Александръ простилъ своего адъютанта, который не только остался въ занимаемой имъ должности, но и достигъ очень высокихъ ступеней служебной лестницы. Нарышкина же окончательно проиграла свою партію и не смела больше показываться на глаза императору. После смерти ея мужа и императора она выехала въ Германію, поселилась въ Тегернзее близъ Мюнхена, и умерла тамъ въ 1854 году.

После разрыва съ Нарышкиной Александръ снова зажилъ съ супругой своей Елизаветой Алексеевной, и следуетъ лишь удивляться той любви и самоотверженности на которую была способна императрица, съ которой она приняла легкомысленнаго и заставлявшаго ее такъ много перестрадать, супруга. Но уже было поздно, время счастья и супружеской любви было отмерено чрезвычайно скупо. 21 ноября 1825 года уже умеръ Александръ въ Таганроге и черезъ несколько недель, на пути следованія его останковъ въ Петербургъ, сопровождая тело своего супруга, окончилась въ городке Белове.

Во время одного изъ путешествій по югу Россіи скончался Александръ Благословенный въ Таганроге.

Относительно этой смерти не замедлила образоваться легенда о томъ, что царь вовсе не скончался, а что вместо него положснь въ гробъ другой трупъ, обыкновенная смертнаго. Русская исторія полна о такихъ легендахъ, полна самозванцами и полна верой въ несуществующіе самозванцы. Не даромъ же слово „самозванецъ“ почти что не переводимо ни на одинъ изъ иностранныхъ языковъ. По поводу легенды о томъ, что Александръ вовсе не умеръ, а отправился въ Сибирь въ качестве отшельника, не стоило бы останавливаться, если бы легенда эта не была одно время чрезвычайно распространена въ русскомъ обществе, и не послужила бы даже предметомъ серіознаго историческаго труда, принадлежащая перу великаго князя Георгія Михаиловича, который въ своемъ изследованіи окончательно опровергъ эту басню. Помимо любви нашего народа къ чудеснымъ сказаніямъ о смерти русскихъ царей, сказаніе о долгой отшельнической жизни Александра объясняется и темъ мистически-религіознымъ настроеніемъ, въ которомъ государь этотъ пребывалъ во второй половине своего царствованія, въ особенности после знакомства и долгой связи его съ баронессой Крюденеръ.