Александр Чанцев - Литература 2.0

На символическом уровне эти смысловые коннотации названия отсылают нас к самому началу «культовой» для самого Мисимы книги — «Дневника вора» Ж. Жене, в котором, между описанием тюремных роб каторжников «в розовую и белую полоску» и апологией красоты мужчин в заключении, Жене замечает, что «существует тесная связь между цветами и каторжниками».

Например, американский писатель Эдмунд Уайт, автор книги очерков «Штаты страсти: путешествия по гомосексуальной Америке» (1980), открыто говорил о влиянии новеллы Манна на создание переведенной на русский «Истории одного мальчика». Влияние «Смерти в Венеции» хотя бы в плане сюжетостроения можно увидеть и в недавно вышедшей на русском книге колумбийского автора Фернандо Вальехо «Богоматерь убийц», где основой сюжета становится путешествие немолодого обеспеченного писателя, циничного и искушенного, с юным простодушным любовником, или в романе «Любовь и смерть на Лонг-Айленде» Гилберта Адэра, в котором стареющий писатель-интеллектуал влюбляется во второразрядного порноактера.

Впрочем, сам Мисима писал о том, что в Юити и Сюнсукэ он изобразил два аспекта своей собственной личности — чувственную и интеллектуальную соответственно. Этот прием весьма характерен для Мисимы — о четырех героях своей первой тетралогии «Дом Кёко» Мисима писал, что все они являются выражением различных сторон его «я».

Безжалостный красавец (фр.).

Фаулз Д. Волхв / Пер. с англ. Б. Кузьминского. М.: ACT, 2004. С. 56. Кроме того, любопытно вспомнить слова пожилого Кохиса, адресованные молодому Николасу: «…и теперь вы — как радиоактивное вещество. Мы пытаемся контролировать вас. Но удастся ли?» (Там же. С. 672). «Радиоактивной субстанцией» величал Юити в своем дневнике Сюнсукэ, а неожиданное слово встречается у Мисимы («странная радиоактивность, известная как красота») в новелле «Акт поклонения» (см.: Mishima Y. Acts of Woship: Seven Stories. Kodansha International. 2002. P. 197).

Палья К. Личины сексуальности / Пер. с англ. С. Бутиной, Л. Масловой и др. под общ. ред. и с послесл. С. Никитина. Екатеринбург: У-Фактория; Изд-во УрГУ, 2006. С. 656.

«…Claritas следует понимать не в терминах физических, не как синоним света или живости красок, но как способность организма к самовыражению, самоозначиванию структуры для такого visio, которое было бы способно постичь вещь скорее как прекрасную, нежели как истинную» ( Эко У. Поэтика Джойса. СПб.: Симпозиум, 2003. С. 97).

Палья К. Личины сексуальности. С. 216.

Там же. С. 656.

Эта сцена напоминает пассаж из «Конформиста» А. Моравиа, в котором пожилой шофер (впоследствии убитый героем) преследует на улице юного героя, умоляя хотя бы остановиться и обратить на него внимание.

Бродский И. Меньше единицы. Избранные эссе / Пер. с англ. под редакцией В. Голышева. М.: Независимая газета, 1999. С. 62.

Ведь известно, что «зеркало <���…> становится привилегированным инструментом для изображения метаморфоз неустойчивого, ускользающего субъекта, неуверенного в своей идентичности и потерявшегося в своих образах. Отражающая поверхность становятся ловушкой, скрывающей за собой глубину <���…>» (Энафф М. Маркиз де Сад: Изобретение тела либертена / Пер. с фр. Н. Мовниной. СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2005. С. 179).

Манн Т. Смерть в Венеции // Манн Т. Новеллы; Доктор Фаустус / Пер. с фр. Н. Ман. М.: «Пушкинская библиотека»; Издательство ACT, 2004. С. 154.

Манн Т. Смерть в Венеции. С. 157–158.

Там же. С. 158.

Манн Т. Смерть в Венеции. С. 166.

В древней Японии считалось, что души умерших уходили за горный или морской горизонт, поэтому горы и море — место обитания духов предков, но не людей.

Манн Т. Смерть в Венеции. С. 170–171.

Манн Т. Смерть в Венеции. С. 188.

Там же. С. 191.

Там же. С. 193–194.

См.: Petersen G. B. The moon in the water. Understanding Tanizaki, Kawabata, and Mishima. Honolulu, 1992.

Барт P. Империя знаков / Пер. с фр. Я. Бражниковой. М.: Праксис, 2004. С. 101.

Генис А. Диалог с амальгамой // Генис А. Сочинения: В 3 т. Т. 1: Культурология. Екатеринбург: У-Фактория, 2003. С. 433.