Аркадий Жемчугов - «Крот» в окружении Андропова

«Прямо скажу: знакомство с этой книгой было, мягко выражаясь, неприятным сюрпризом, — признает Соломатин. — …Мое удивление вызвал тот факт, что в русском варианте книги «забыты» многие важные детали, опубликованные в английском варианте, вышедшем в США и названном «Первое главное управление». Я анализирую именно этот вариант.

О. Д. Калугин

В книге даже более детально, чем, скажем, у Гордиевского, описывается деятельность конкретной резидентуры и ее агентура. Кстати, я абсолютно уверен в том, что написавшему подобные «мемуары» сотруднику ЦРУ или западноевропейских разведок не миновать бы уголовного преследования». И еще:

…«Судя но книге, вся разведка вращалась вокруг Калугина. Он почти не сказал в книге ни одного доброго слова о своих коллегах, если не считать пары реверансов в сторону автора этих строк и своего друга Бакатина… Все остальные, судя по книге, — серые, ущербные люди… складывается впечатление, что книга написана Калугиным главным образом в отместку Крючкову и другим старшим чиновникам КГБ. Но никакая «ненависть к бывшему преступному режиму» (формулировка Калугина) не может оправдать выдачу им государственных и профессиональных секретов».

Когда английский кадровый разведчик Дэвид Корнуэлл, прославившийся на весь мир как автор шпионских романов Джон Ле Карре, приехал в Москву, его гид поинтересовался, с кем бы писатель хотел встретиться. Ответ прозвучал так: с мошенником, боссом мафии, «новым русским» и, конечно, старым гэбистом. Роль «старого гэбиста» с радостью взял на себя Калугин.

Позже в книжном обозрении — еженедельном приложении к «Нью-Йорк тайме» — Джон Ле Карре описал эту встречу:

— Друг мой! Добро пожаловать! Слушайте, ведь я же ваш самый большой поклонник.

Генерала Калугина вовсе не мучают сомнения, обуревающие Бакатина. Он профессионал, хоть и давно не в фаворе в КГБ. Он хватает мою руку, будто я ему собрат-масон, и разве что не ломает ее. Он долго служил в Вашингтоне, и Ким Филби был ему дорогим другом. «Это был замечательный человек», — уверяет он. Олег любил Кима. Я же, напротив, его ненавидел, мертвого или живого. Но не счел тактичным возражать хозяину дома.

Калугин протягивает визитную карточку. «Председатель Интеркома» — написано на ней. Деловые связи, поясняет он, блеснув улыбкой, как бы приглашая в соучастники. Он один из тех старых врагов западной демократии, кто совершил гладкий переход с их стороны на нашу. Слушая его, невольно ловишь себя на мысли, что он и прежде был на нашей стороне.

Шотландское виски, только самое лучшее: эти старые гэбисты — истинные знатоки. Огромные порции, лед, закуски, приготовленные уютной женой Людмилой.

Калугин рассказывает о своей причастности к убийству Георгия Маркова. Напомню: это был болгарский эмигрант, работавший в Би-би-си. В октябре 1978 года неизвестный уколол его отравленным зонтиком. Он умер в лондонской больнице.

— Меня часто спрашивают, имел ли я отношение к этому убийству. Слушайте, отвечаю я, мы же не дети. Я ведь был, черт возьми, главным по этой части. Ни одна операция не обходила меня стороной. Маркова уже приговорил к смерти болгарский суд. Но болгары были неумехи. Пришлось все за них делать — обучать мужика, сооружать зонтик, заправлять яд. Слушайте, мы же только приводили приговор в исполнение. Это же было совершенно законно. О’кей!

Я слабо протестовал: может быть, Марков — не очень приятная тема для разговора. К моему стыду, нелепые, британские манеры сковали меня: рядом сидит русский друг, приведший меня в дом, я гость, хозяйка наготовила еды.

Все же, собравшись с духом, приношу свои извинения и ухожу. Московский воздух кажется мне свежее обычного.

В апреле 1991 года Калугин, выступая в передаче радиостанции «Свобода», гневно клеймил КГБ за причастность, как он выразился, к «так называемому делу Маркова». О своей личной роли в этом деле он не сказал ни слова. Беседовал с ним тогда сотрудник «Свободы» Марк Дейч.

Он же, Марк Дейч, но уже в качестве корреспондента «Московского комсомольца», в сентябре 1999 года вновь затронул эту тему, напомнив Калугину о том, что «вы сами принимали участие в организации убийства болгарского диссидента Маркова». Хамелеон парировал: «В этом убийстве КГБ занимался чисто технической стороной. Убивали Маркова болгары. Ыо я был первым, кто сообщил миру о том, кто и как осуществлял убийство». Генерал-предатель почему-то забыл сообщить миру о том, что за это убийство ему были пожалованы болгарский орден и именной пистолет.