Юрий Никитин - Как стать писателем… в наше время

Для интереса я ввел это «кивнул» в «Поиск» и прошелся по сборникам рассказов Бунина и Чехова. Сотни раз попадалось «кивнул», «кивнула», и только в рассказе Бунина «В Париже» отыскалась фраза: «Она кивнула головой и стала надевать перчатки». А еще в рассказе «Дубки»: «Я, конечно, был сражен таковым признанием и только успел головой кивнуть в знак согласия».

Это говорит лишь о том, что насколько Бунин тщательно вычитывал текст, тогда не было компов, чтобы ввести в графу поиска искомые слова и чистить сорняки, повторы, неверные обороты и прочее.

Следил за языком Шукшин, но вот в рассказе «Критики» встречаю такой перл: «…Тот согласно кивнул головой и сказал». Сразу и «согласно» и «головой». Но к его чести надо сказать, что это именно огрех, устал автор, глаз замылился, пропустил, а корректор не осмелился править великого. Или, скорее всего, зачитался и не заметил.

То, что авторы-классики делали чисто на интуиции, вы можете делать по «школе». Для них это вершина, для вас – норма.

Читающие прекрасно допускают такой бред, как звездные империи, короли и бароны в невообразимо далеком будущем, драки на мечах, роботы у них там переговариваются сварливыми бабьими голосами, как будто радиосвязь отменена, но зато возражают против десяти зарядов в восьмизарядном пистолете!

Потом я понял простенький закон, что лежит в основе такого отношения: прощают неимоверное количество патронов в хорошем фильме и не прощают в слабом. В хорошем, здесь в смысле – сделанным цельно, монолитно, без претензий на документальность, на котором честно и открыто написано: «Развлечение».

А такой же, но сделанный с претензией на строгую точность, даже с обязательным указанием марки пистолета и сорта стали, сразу же подвергается более серьезному разбору, что и понятно, ему непростительно небрежное отношение к мелочам первого.

Пишите просто интересно. Как можно более интересно! И вам простится многое, что не простится другому.

Очень многие писатели прошли через этот период, но мало кто в этом признавался. К примеру, выдающимся стебарем был такой серьезнейший и интеллигентнейший человек, как Чехов. Прочтите рассказы первых лет его творчества! Он писал много, его короткие рассказы выходили во множестве журналов, альманахов, издавались отдельными книжками.

Потом, перейдя в следующий стаз, он уже стеснялся этих публикаций, не переиздавал. Хотя это не сколько стеснительность, а понимание, что между тем Чеховым и нынешним – огромная разница. И оставлять для потомства нужно лишь то, что создал сам, а не те перлы, пусть даже очень остроумные, где кого и как осмеял.

Чтобы никого не задеть, я обещал почаще ссылаться на себя, полагая себя типичнейшим представителем этой эволюционной ветви. Так вот, повторяясь, когда я осознал, что мир не такой правильный, как думается ребенку, что в этом мире папа и мама тоже какают, что некоторые вещи совсем не то, за что себя выдают… то с детским максимализмом решил, что везде притворство и все на свете – мыльные пузыри, что ничего чистого и святого нет, что все поступки и все-все объясняются либо экономикой, либо подавленными сексуальными влечениями… вот тогда-то я и развернулся со своими язвительными разоблачениями!

Мои юморески и шуточки публиковались в центральных и периферийных журналах и газетах, выходили в сборниках и звучали по всесоюзному «Маяку». Я разоблачал и разоблачал несколько лет, этого оказалось достаточно для окукливания, переосмысления и перехода в следующий стаз: начал писать полнометражные серьезные рассказы, а насчет экономики и фрейдизма умолк: не все объясняется такими простейшими мотивами. Разве что для самих простейших, которые этими терминами жонглируют.

Подытоживая, объясняю для доступности на пальцах: в начале жизни писатель, как и все, роется в песочке, ходит с детским ведерком и не ругается матом. Потом начинается период самоосознания, то есть отделения себя от окружающего мира и нещадной критики этого мира… или юморения – это зависит от характера и особенностей личности.

Объясняя на пальцах, раньше я писал на общую тему: «Как не надо», а сейчас – «Как надо». Прекрасно понимаете, что легче: ломать или строить, критиковать чужое или предлагать свое! Да и читателей в первом случае намного больше, ибо «как не надо» поймут больше, на это ума хватает даже у слесаря из вашего подъезда, а «как надо» даже писатель семи пядей во лбу имеет самое смутное представление, да и то, скорее всего, ошибается.