Юрий Никитин - Как стать писателем… в наше время

Правда, сейчас с трагедиями не густо. Обывателю жаждется счастливый конец. А заокеанская страна обывателей породила целую индустрию с этими «счастливыми концами»…

А чтобы было веселее, вдобавок герои там постоянно бросаются тортами, то и дело поскальзываются на банановых корках и долго хохочут над пинками в зад… Литература – лицо страны. Странно, если бы при больном желудке всей страны не выступали прыщи на морде.

На поприще литературы, то есть сейчас, когда рухнули финансируемые государством институты литературоведения, наступила золотая эра пиратства в книгоделе. Печатать можно все, а значит, и писать можно усе. Даже с грамматическими ошибками, ведь крупное издательство должно выпускать что-то около ста книг в месяц.

А пока профессиональные писатели все еще проливают слезы о падении нравов и «не хотят пачкать руки», бойкие мальчики вовсю строчат романы. С грамматическими ошибками, не обращая внимания ни на какие литературные законы… В издательстве в целях экономии сидит один редактор, который за неделю пропускает по сорок романов.

Записывайте, это очень важно.

Трагедия – когда обе стороны правы.

В доперестроечную эпоху редактору давался один роман на три-восемь месяцев, в зависимости от объема. Круто? Понятно, что даже будь современный редактор в самом деле грамотным, он все равно не в состоянии выловить все грамматические новации нынешних авторов бестселлеров. Хотя, если честно, это и верно.

Автор обязан сдавать рукопись вычищенную и абсолютно готовую к печати. А редакторы должны организовать отдельное агентство, где за одну плату правят грамматику, за другую – опечатки, по более высокой берут за исправление великой дури на дурь поменьше. Но это случится, когда ситуация устаканится как в стране, так и в литделе.

Сейчас уже народ успел нажраться, к примеру, порнухой. Раньше хватали все подряд, как шпана, так и крутые интеллектуалы, а сейчас рьяными покупателями остались только сдвинутые на этой почве. То же самое и с чернухой.

Теперь, к слову, о литприемах профессионала. Каждый со временем обрастает любимыми, но я назову наиболее характерные, самые простые, и в то же время самые надежные. Не забывайте про них, они делают сухое изложение живым и образным.

К примеру, простое сравнение. Можно, к примеру, долго и подробно описывать нос своего героя, а можно написать коротко: «как у пеликана», «как у поросенка», и у читателя сразу возникают определенные образы. С этим приемом соседствует еще один: преувеличение. Понятно, что не бывает у людей пеликаньих носов. Не бывает и человечьих такой длины. Даже в половину пеликаньего не найти! Но все же сразу возникает образ человека с длинным вытянутым рубильником.

И самая высшая математика начинается с арифметики. Усвойте сперва ее уроки. Без нее нет ни интегральных уравнений. Ни тензорных.

Сегодня в последний раз попробовал поиграть в «Железный трон», плюнул и бросил. Широко разрекламированная и самая ожидаемая байма вызвала разочарование. По крайней мере, у меня. А мои, как знаю по опыту, вкусы самые обычные, то есть совпадающие со вкусами большинства нормальных здоровых людей.

В команде создателей игры не оказалось писателя-профессионала, который подсказал бы, что вести шестерых персонажей… чересчур. Распыляется внимание, что-то вечно упускается, вынужден заниматься не основной задачей, а судорожно вспоминать, кто из шестерых что умеет.

За века уже было найдено золотое число персонажей. Один – хорошо, здорово, можно выписать со всех сторон, внимание читателя не будет потеряно. Недостаток – надо держать только в населенных пунктах, дабы могли свершаться диалоги. Двое – уже лучше, могут общаться друг с другом, даже при переходе через пустыню или дремучий лес. Правда, общение несколько линейное: вопрос – ответ. Трое персонажей – прекрасный вариант: в памяти держатся все три с легкостью, зато общение приобретает объем. Четверо – тоже прекрасно, читатель все еще держит в памяти четыре образа, но уже малость труднее выписывать их автору. Пятеро… гм… трудновато. А уж шестеро, так и вовсе… если не провал, то непрофессионализм!

По-вашему, откуда все это: три мушкетера, три богатыря, три солдата Киплинга, три медведя, три поросенка?… Нет, религия здесь ни при чем, даже Троица стала троицей, а не двоицей или четверицей только потому, что безымянный писатель четко понимал этот закон, который я вам выкладываю на блюдечке.