Александр Соколов - Мифы об эволюции человека

Всем известно, что витамин C (аскорбиновая кислота) необходим для нормальной работы нашего организма, без него человеку грозит страшная болезнь – цинга. Чтобы получать достаточно витамина C, нам необходимо кушать фрукты и овощи. Эх, не повезло человеку – ведь огромное количество млекопитающих не страдает от цинги: витамин С синтезируется прямо у них в организме. Для этого в геноме есть ген специального фермента, нужного для синтеза аскорбиновой кислоты {101} 101 ( ссылка ). . У нас-то этот ген тоже есть… только сломанный, в виде псевдогена! И та же картина у всех приматов, причем поломка гена у любого вида приматов одинаковая (известны и некоторые другие млекопитающие, у которых этот ген сломался, – например, морские свинки, – но мутация, сломавшая ген, у них другая). Вероятно, когда-то предок всех обезьян, древний «протопримат», ел много фруктов и совершенно не страдал от недостатка витамина С. Когда в один прекрасный день тот самый ген вышел из строя, этого никто не заметил… И не замечал до тех пор, пока (через десятки миллионов лет) некие крупноголовые двуногие приматы не вторглись в северные широты, где с витамином С бывали длительные перебои.

Попробуйте-ка объяснить, откуда у всех приматов одинаковый псевдоген, не прибегая к идее общего происхождения…

Множество иных доказательств нашего родства с обезьянами приводится в других главах этой книги.

Даже если бы не было сделано ни одной палеоантропологической находки, накопленных фактов достаточно, чтобы уверенно утверждать: современный человек – результат миллионов лет эволюции, а наши ближайшие родственники – человекообразные обезьяны.

Выше мы уже говорили, что для ученых, исследующих самое-самое начало человеческого рода, пожалуй, наиболее надежный признак Homo – наличие орудий. Найдены они – значит тут был человек! Но возникает проблема вторая: а как понять, что перед нами – орудие, а не просто булыжник? Где результат приложения руки человека, а где игра слепых сил природы?

Допустим, ашельское рубило принять за «игру природы» невозможно: симметричная форма, аккуратный режущий край – тут явно потрудился Homo . А древнейшее орудие, олдувайский чоппер – это же просто расколотая галька. Разве не могла она расколоться сама, случайно?

Разумеется, могла! После открытия палеолита – древнекаменного века – жаркие споры археологов разгорелись вокруг проблемы: где проходит грань «орудие/неорудие». Во второй половине XIX в. появлялись сообщения о находках «эолитов» (наиболее примитивных, грубых орудий) в отложениях возрастом до 30 млн лет! Один из основоположников археологической науки Габриэль де Мортилье даже включил эпоху эолитов (тене) в свою периодизацию каменного века, вместе с шеллем, мустье, ориньяком и т. д.

На Международном антропологическом конгрессе в Брюсселе в 1872 г. для решения вопроса об эолитах создали специальную комиссию. «Противники эолитов ставили опыты: желваки кремня бросали во вращающиеся барабаны, имитируя природные случаи столкновения камней, подбрасывали их в водяные мельницы», – пишет Лев Самуилович Клейн в «Истории археологической мысли» {102} 102 Клейн Л. С. История археологической мысли. В 2 тт. Т. 1. – СПб.: Изд‑во СПбГУ, 2011. С. 464. . Так фактически зарождалась экспериментальная археология. Однако прошли десятилетия, прежде чем стало окончательно ясно, что эолиты – это природные артефакты, а не изделия «третичного человека». Именно тогда, в спорах об эолитах, и вырабатывались правила, позволяющие специалисту отличить орудие от псевдоорудия.

Рассмотрим эту проблему на примере наиболее распространенной находки на палеолитических стоянках – отщепа. Так называют осколок, преднамеренно отбитый человеком от камня. Ну осколок и осколок, таких миллионы. Но опытный глаз археолога сразу различит ударную площадку – то место, по которому был нанесен удар. У отщепов это характерное небольшое утолщение с одного конца.

К ударной площадке примыкает выпуклость, которая возникает в точке удара. Ударный бугорок – еще один признак преднамеренного скола . Часто на нем заметны небольшие выщербины, а от бугорка по поверхности отщепа расходятся «ударные волны».