О. Хлевнюк - Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы

На мысли о подобной цензуре наталкивает также ситуация с личным фондом Сталина, который в отличие от фондов других членов Политбюро решено фактически законсервировать в Президентском архиве. Судя по всему, фонд этот достаточно велик. В последние годы он был и продолжает оставаться источником для различных публикаций в некоторых изданиях («Источник», «Исторический архив»). Однако, присмотревшись к этим публикациям внимательнее, можно заметить, что они представляют для историков лишь относительный интерес. Например, обнародованная в числе первых переписка И.В. Сталина с его женой Н.С. Аллилуевой [26] Источник. 1993 Нулевой номер. С. 9–22. , несомненно, содержит много интересных деталей и является важным источником, но всё же не даёт ответа на первостепенные вопросы, и главный — что же случилось в сталинской семье в 1932 году, правдива ли версия о политических разногласиях Сталина и Аллилуевой, закончившихся самоубийством Аллилуевой? В явно неполной подборке вообще отсутствуют письма за 1932 год. Причина этого становится ясной из предуведомления к публикации: «Журнал начинает публикацию документов из личного архива И.В. Сталина. Архив комплектовался Сталиным: в нём собрание документов, отражающих его партийную и государственную деятельность за 1916–1931 гг., личная переписка, биографические материалы и фотографии за 1888–1953 гг.» Очевидно, что Сталин комплектовал свой архив из тех документов, которые изображали вождя и его деяния в самом лучшем свете и, наоборот, выставляли худшим образом его политических оппонентов. Об этом свидетельствуют и многие другие публикации из архива Сталина: например, последние письма Бухарина в адрес Сталина, в которых Бухарин предстаёт оправдывающимся «грешником», а Сталин его справедливым судьёй [27] Там же. С. 23–25; 1993. № 2. С. 4–18. ; дневники родственницы Сталина М.А. Сванидзе, также переполненные благоговением перед Сталиным [28] Эти дневники, как и другие документы из фонда Сталина, касающиеся его семейной жизни, были опубликованы сначала в журналах, а затем собраны в кн.: Иосиф Сталин в объятиях семьи. Из личного архива. Сост. Мурин Ю.Г. М., 1993. и т.д. Уместно напомнить также, что многолетние поиски в архивах Политбюро, предпринимавшиеся как при Хрущёве, так и при Горбачёве, не выявили каких-либо серьёзных свидетельств об обстоятельствах убийства Кирова. Зато было обнаружено, что ряд документов, способных в какой-то мере пролить свет на эту тайну, уничтожены.

Конечно, нельзя исключить, что публикации из сталинского фонда отражают личные не безупречные вкусы публикаторов, оставляющих за бортом менее яркие, но более существенные с научной точки зрения документы. Конечно, историкам необходим доступ к фонду Сталина и другим материалам Политбюро. Однако бездействовать, ожидая «высочайшего соизволения» на открытие этой части документов партии, бессмысленно [29] Я имел возможность убедиться в этом на личном опыте при подготовке книги о конфликте между Сталиным и Орджоникидзе ( Хлевнюк О.В. Сталин и Орджоникидзе). Книга основывалась на материалах архивов, открытых для историков, — РЦХИДНИ, Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ). Недоступность фондов Президентского архива (и прежде всего фонда Орджоникидзе) порождала опасения по поводу точности и полноты исследования. Однако через три года после того, как книга вышла в свет, оказалось, что эти опасения были в целом беспочвенными. Поступившие в РЦХИДНИ из Президентского архива материалы Политбюро и многочисленные личные фонды не содержали принципиально новой информации, а лишь частично дополняли картину, полученную в результате исследования иных архивов. Фонд Орджоникидзе, на который априори возлагались большие надежды, состоял из… четырёх (!) дел, содержащих документы второстепенного значения. . В конце концов каждое исследование способно «переварить» лишь часть потенциально возможных источников. Каждый историк знает, что в ходе работы наступает момент, когда новые факты и документы уже не меняют сложившейся картины, а лишь повторяют друг друга.

Данная работа также не претендует на то, чтобы охватить все возможные источники и ответить на все вопросы, касающиеся Политбюро и механизмов политической власти в 30-е годы. Каждая из тем, затронутых в книге, может быть предметом специального исследования. Ряд вопросов, прежде всего внешнеполитические аспекты деятельности Политбюро, вообще не рассматривались. Книга даёт лишь общее представление о поставленной проблеме, может рассматриваться как первоначальная попытка исследования истории Политбюро в 30-е годы не только на основе опубликованных, но и архивных документов.