Леонид Абраменко - Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

В декабре 1920 г. вернулся в Одессу из Турции через Болгарию. По постановлению чрезвычайной тройки особого отдела Одесской ЧК за службу в Белой армии заключен в концлагерь на 5 лет 27.

16. Тинский Михаил Ефимович, 1890 г. р., уроженец Псковской губернии, подпоручик.

В феврале 1920 г. выехал из Крыма на остров Капри на лечение. В октябре 1921 г. вернулся в Одессу. По постановлению тройки особого отдела ХВО от 4 февраля 1922 г. заключен в концлагерь на 3 года 28.

17. Ясиновский Владимир Семенович, 1893 г. р., уроженец д. Машлыкино, Таганрогского округа, мичман.

В ноябре 1920 г. выехал из Крыма с войсками Белой армии в Турцию на пароходе 'Дыбич', которым управлял. В Турции самовольно оставил пароход и работал по найму в разных пароходных компаниях. В сентябре 1921 г. на пароходе 'Минерва' прибыл в Ялту и был арестован. По постановлению судебной тройки ВУЧК от 12 сентября 1921 г. заключен в концлагерь на 5 лет”. Представленные записи свидетельствуют, что службу в Белой армии большевики всегда считали преступлением и не собирались никого прощать. Не прощали они выезд за

26Там же, № 943 фп.

27Там же.

28Там же, № 2010 фп.

29Там же, № 2938 фп.

границу и гражданским лицам. Наказание преследовало их даже после того, как они, испытав всех “прелестей” европейской цивилизации, осознали, что роднее своей земли на свете нет, а потому разными путями возвращались домой.

Правомерны ли были эти репрессии? Ответ, без сомнения, однозначен — нет. Они свидетельствуют о грубейшем произволе и беззаконии, перечеркивающим принятые международными конвекциями правила, запрещающие применение какого-либо насилия в отношении военнопленных и беженцев. Кроме того, в законодательстве советского государства той поры вообще отсутствовала прямая норма, предусматривающая расстрелы и заключение в концлагерь таких лиц. Законодательство было, впрочем, построено таким образом, что при желании всегда можно было толковать закон по-своему, т. е. принимать решение на свое усмотрение. Это относится и к амнистиям в отношении возвращенцев. Так, по постановлению V Всеук-раинского съезда Советов от 5 марта

1921 г. “Об амнистии” в ст. 2 указано:

Трождон УССР, о также всех, имеющих но ее территории постоянную оседлость, эмигрировавших за границу во время гражданской войны и в связи с нею, если они возвратятся на территорию YCCP, добровольно явятся в распоряжение советской власти и дадут искренне обязательства стать лояльными гражданами УССР, — от ответственности освободить' 166 166 к Амнистия и помилование 8 СССР. — М.. 1959. — С. 140-141. .

Итак, от ответственности освобождаются граждане УССР и лица, имеющие в УССР постоянную оседлость. А как же быть с жителями российских губерний, возвращающихся, как правило, вначале на территорию Украины н пытающихся затем добраться до России? О них речи вообще нет. Получается, что к ним амнистия не применима? Кроме того, в постановлении не указано, применяется ли амнистия к бывшим солдатам и офицерам Белой армии, гражданам УССР. Казалось бы, амнистия должна применяться, ведь они являются гражданами Украины. Умышленно или нет, но законодатели этот весьма важный момент в постановлении упустили, т. е. чекисты получили возможность решать судьбу человека на основе “революционного правосознания”. Этот пробел в украинском законодательстве об эмигрантах был частично восполнен в декрете ВЦИК от

3 ноября 1921 г. “Амнистия лицам, участвовавшим в качестве рядовых солдат в белогвардейских организациях”. После довольно сентиментальной преамбулы, наполненной откровенно лицемерным сочувствием к лицам, находящимся в эмиграции, в сг. 1, 2 декрета указано:

'Объявить полную амнистию лицам, участеовавшим в военных организациях Колчака, Деникина, Врангеля, Савинкова, Петлюры, Булак-Булаховича, Перемыкина, Юденича в качестве рядовых солдат, путем обмана или насильственно втянутых в борьбу против советской власти и находящихся в настоящее время в Польше, Румынии, Эстонии, Литве и Латвии... Предоставить им возможность вернуться в

Россию на общих основаниях с возвращающимися на родину военнопленными' 31.

В декрете прямо указано об амнистии бывшим солдатам, “путем обмана или насильственно втянутых...”. Солдаты-добровольцы не упоминаются. Об офицерах и даже младших командирах — ни слова. О чиновниках и иных гражданских лицах, выехавших за границу во время войны и возвращающихся, речи нет. Декрет также ограничил и круг стран, откуда могут возвращаться эмигранты. В связи с этим возникают вполне естественные вопросы: а будет ли применяться амнистия к рядовым солдатам, которые возвращаются, скажем, из Турции, Балкан, Франции или Германии? Судя по конкретному тексту декрета — нет. Так появились лазейки для удобной трактовки декрета, т. е. для принятия решения исходя из “пролетарского чутья”. Кроме того, удивляет содержание ст. 2 декрета о предоставлении возможности рядовым солдатам вернуться на родину вместе с военнопленными. Неизвестно, как применялось это требование на практике, но, следуя тексту, возвращение их в одиночку, без военнопленных, якобы не предусматривалось.