Леонид Абраменко - Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

Отметим, что контрразведка Белой армии тоже применяла расстрелы пленных Красной армии, но в основном чекистов и комиссаров. Во многих случаях не трогали даже командиров, стараясь привлечь их на свою сторону. Согласно фундаментальному исследованию А. Г. Зарубина и

В. Г. Зарубина, за три года пребывания власти белых в Крыму было арестовано 1428 человек, из которых расстрелян 281 человек. Среди них, вероятно, большинство разведчиков Красной армии. Отсюда понятно, что показатели гибели пленных одной и другой стороны совершенно несравнимы. Интересен в этом плане рассказ латышского стрелка П. Я. Пла-удиса в книге “Латышские стрелки в борьбе за Советскую власть” 14. Он пишет, что пленных латышей власти Белой армии поместили в отдельном доме на окраине Севастополя. “Даже белогвардейские газеты нам запретили читать" (Какой ужас!). “Было очень скучно”. “Сидели у своего домика и часами смотрели на море”. (Замечу, что они “сидели” не в тюрьме или подвале, где содержались белые офицеры перед расстрелом.) “Распиловка дров, — пишет он далее, — для кухни была единственной работой...”. Надзирающий комендант пленным латышам, “которые белым были особенно ненавистны”, сказал: “смотрите, чтобы у меня вы вели себя, как полагается военнопленным!” За неделю до вступления частей Красной армии в Севастополь военнопленные латыши были совсем оставлены без присмотра и охраны. Вместе с другими многочисленными красноармейцами, находящимися в плену в Севастополе, они встретили приход Красной армии.

В своем рассказе П. Я. Плаудис, следуя традиции всеобщей фальсификации событий гражданской войны, пишет также, что белым офицерам, пребывающим в Севастополе после их регистрации, даже разрешили всем уехать домой, а священников и бывших чиновников вообще не регистри-

14Латышские стрелки в борьбе за Советскую власть в 1917—1920 годах. — С. 417.

ровали. (Понятно, что в 1962 г. иначе он написать и не мог.) Известно также, что пленных красноармейцев в городах Крыма часто привлекали к охране различных военных объектов Белой армии, в том числе складов продовольствия и одежды международных миссий Красного Креста. При этом их статус военнопленных не менялся — в числе солдат Белой армии они не состояли.

Т

Тема плена для сколько-нибудь полного освещения неисчерпаема, а огромная масса сведений о печальной участи военнопленных во все времена — беспредельна. Для завершения этого раздела приведем еще один нормативный акт, имеющий к нему отношение:

'В связи с Дополнительным договором между VHP и строноми Четвертого союза от 27 января 1918 года все военнопленные и гражданские лица, находящиеся на территориях договаривающихся сторон, от какого-либо наказания за те действия и преступления, что были ими совершены во время войны, освобождаются и беспрепятственно возвращоются на родину' 137 137 Українська Центральна Рада. Докумен ти і матеріали. — К., 1997. — С. 143—150. .

Через треть века, 7 марта 1955 г., в ноте правительству Голландии советское правительство заявило, что оно

'...признает ратифицированные Россией Гаагские конвенции и декларации 1899 и 1907 года, разумеется, в той части, в которой эти конвенции и декларации не противоречат устову ООН и если они не были изменены или заменены последующими международными соглашениями, участником которых является СССР 138 138 Вне закона — древний обычай, означающий лишение человек покровительства богов и законов, которого каждый может убить. Официально объявление “вне закона” в России введено Петром I в 1716 г. в Воинском уставе. В религиозной сфере это означало отлучение от церкви. 1 ЦГАООУ, № 70425 фп. .

Способы поиска, задержания и ареста бывших солдат и офицеров, чиновников и беженцев чекистами твердо освоены и в процессе многократного проведения этих операций отработаны до мелочей. Созданные и применяемые в годы гражданской войны, в дальнейшем они были использованы при разработке и издании специальных приказов, инструкций и руководящих указаний по методике обнаружения и обезвреживания “врагов народа”. Не отставала и особая служба охраны и содержания в тюрьмах и концлагерях арестованных и уже осужденных лиц, та служба новоявленных красных тюремщиков, “пролетарское око” которых не оставляло узникам никаких шансов вырваться на свободу.

Но побеги из чекистских застенков все же были. Стремление к свету и свободе побеждает уныние, отчаяние и чувство безысходности всегда, когда в