Джордж Сорос: Кризис мирового капитализма

США усвоили также привычку позволять соображениям внутреннего порядка диктовать внешнюю политику – вспомним торговое эмбарго в отношении Кубы, рассчитанное на то, чтобы угодить влиятельным избирателям – кубинцам во Флориде, или расширение НАТО, призванное понравиться избирателям – полякам в Чикаго во время выборов 1996 г. Давно в прошлое ушла двухпартийная внешняя политика, преобладавшая на протяжении большей части холодной войны. Чтобы вновь стать лидером свободного мира, США придется коренным образом изменить свою позицию.

Тем не менее я считаю, что у нас есть благоприятные условия для изменения позиции. США исторически привержены идеалам открытого общества, начиная с Декларации независимости. Согласно опросам общественного мнения, ООН, несмотря на нынешний паралич, все еще пользуется у общественности большей популярностью, чем Конгресс или Президент. Необходимо лишь воспользоваться скрытой поддержкой открытому обществу.

В настоящее время между рыночными фундаменталистами и религиозными фундаменталистами в политике преобладает неловкий альянс. Их позиции едины по отношению к активной роли государства, но при этом они руководствуются совершенно различными соображениями. Рыночные фундаменталисты возражают против вмешательства государства в экономику; религиозные фундаменталисты выступают против либеральных взглядов, пропагандируемых государством. Рыночные фундаменталисты выступают против международного сотрудничества по той же причине, почему им не нравится активное государство: они хотят полной свободы для бизнеса. Религиозные фундаменталисты исходят из совершенно иных соображений: они опасаются угрозы в отношении религиозных ценностей со стороны мировых рынков. Поразительно, как столь разным группам удалось сгладить свои расхождения. Я считаю, что по мере того как они достигают своих целей, делать это будет все труднее и труднее. Я могу себе представить перестановки на политической сцене США на основе двухпартийной поддержки мирового открытого общества, но это потребует от рыночных фундаменталистов признания ошибочности своих взглядов.

Программу более скоординированной внешней политики необходимо обосновать также более подробно. Необходим всемирный альянс демократических стран, сотрудничающих в содействии принципам открытого общества. Они могли бы установить нормы взаимоотношений между государством и обществом, которые охватывали бы такие области, как свобода информации, свобода объединения, надлежащие правовые процедуры, прозрачность государственных закупок и т.п. Члены альянса обязались бы придерживаться этих норм. Альянс мог бы включать кандидатов в члены, которые пока еще не соответствуют этим требованиям в полной мере, но поддерживают их в качестве желательной цели. Можно надеяться, что члены и кандидаты в члены коалиции открытого общества составят в ООН большинство. А если так, то ООН можно было бы реформировать, так как именно в ней могло бы господствовать право большинства. ООН могла бы функционировать скорее как парламент и стать значительно более эффективной, чем в настоящее время [ 41].

Важно понять, что ООН может и чего она не может сделать. Ей присущи принципиальные изъяны, как и любой человеческой конструкции, но, поскольку речь идет о международных институтах, она фактически обладает значительным потенциалом. Она располагает четырьмя основными элементами: Советом Безопасности, Генеральной Ассамблеей, Секретариатом и рядом специализированных учреждений – Программой развития ООН, Организацией промышленного развития ООН, Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры и т.д. – но лишь немногие из них функционируют достаточно эффективно. Назначения производятся по настоянию государств, а не по заслугам представителей. Уволить должностное лицо трудно, но еще труднее закрыть организацию, когда ее миссия исчерпана. Эти особенности и принесли ООН дурную славу

Бюрократические структуры неизменно в большей степени заинтересованы в самосохранении, чем в выполнении своей задачи. Когда же бюрократический аппарата подотчетен не одному хозяину, а всем членам ООН, он не поддается контролю в принципе. Следует признать, что ассоциация государств, каждое из которых руководствуется собственными интересами, плохо подходит для осуществления исполнительных функций, связанных с достижением всеобщего блага. В той мере, в какой существуют подлежащие отправлению исполнительные функции, их необходимо поручать назначенным должностным лицам, отвечающим за свои действия. Они могут быть подотчетны, в зависимости от функции, перед Генеральным секретарем или Советом директоров, назначаемым Генеральной Ассамблеей, или, как это было в Бреттон-Вудсских институтах, – перед теми, кто предоставляет средства.