Виктор Гришин - Косыгин. Вызов премьера (сборник)

В командировках, поездках на какой-нибудь объект или предприятие обычно нас приглашали перекусить. Заходим в ресторан или столовую – там уже все накрыто бог знает на сколько персон. Всего в изобилии. Алексею Николаевичу это не нравилось.

– Нет, – говорил он. – Я чашку чаю – и поехали. Все!

Конечно, местных руководителей осуждать я не могу, тем более в те времена это было в порядке вещей. Однако подобных больших застолий, да еще во время служебных поездок Алексей Николаевич не переносил.

– Ну зачем они это делают? – спрашивал он, когда мы оставались наедине. – Мне что, все это нужно?

Не раз я сопровождал Алексея Николаевича на отдых в Кисловодск, чаще в последние годы. Там проложена извилистая прогулочная дорожка, уже позже ее неофициально окрестили тропою Косыгина. На Малое и Большое Седло с ним ходили. В одном месте, у «Красного солнышка», есть очень крутой, метров на двадцать-тридцать, почти вертикальный подъем на «Синие камни». Особенно трудно туда взбираться после дождя. Однако Алексей Николаевич почти ежедневно, невзирая на погоду, отправлялся на эту прогулку. Поднимались, и он, переведя дух, удовлетворенно говорил мне: «Ну вот и взошли, а вы боялись…»

Как-то отдыхал он в Сочи на госдаче, рядом находился санаторий. В санатории два корпуса, один – старой, еще довоенной постройки, в этаком «дворцовом стиле», с колоннами. Второй – современный десятиэтажный корпус у моря. Мы с Алексеем Николаевичем там часто гуляли, общались с отдыхающими, на пляж ходили. Однажды он говорит мне:

– Давайте-ка, Анатолий Николаевич, посмотрим, как кормят отдыхающих, и сами пообедаем.

В санатории две столовых, и кормили в них практически одинаково. Мы договорились, что обедать пойдем в старый корпус. Я, конечно, предупредил главврача, чтобы все было как обычно, никаких разносолов.

Вошли на территорию. Встречает нас главврач:

– Алексей Николаевич, мы там столик накрыли. – И кивнул в сторону старого корпуса.

– Да нет, – вдруг неожиданно отозвался Косыгин, – нет, там я знаю, как кормят, а мы пойдем в приморский корпус. Вы что, нас троих не найдете чем покормить? (Он имел в виду еще и начальника охраны.)

– Но там не готово…

– Да ничего, мы просто посидим.

Смотрю, главврач вроде даже побледнел от неожиданности, все-таки неприятно, если что окажется не так…

Сели за столик. Алексей Николаевич сразу все приметил:

– В том-то корпусе помидоры красные, а здесь почему дают мелкие и зеленоватые? Неужели в Сочи не вызревают? – И, повернувшись ко мне, добавил с усмешкой: – Я что, не знаю, как он там приготовил? Мне же хотелось посмотреть, что здесь подают.

Потом мы прошли через обеденные залы, их там несколько – народу-то много отдыхает. Он хоть в тарелки и не заглядывал, но приметил, что подают, и говорит главврачу:

– Вы же на берегу Черного моря живете, а рыба у вас бог знает какая.

Тот замялся:

– Алексей Николаевич, да мы продукты со спецбаз получаем.

– Так неужели не можете наладить связи с рыбоколхозами? И плюньте на все эти спецбазы. Я даже барабульку оттуда есть не могу – сам ловлю и ем.

Вообще в еде он был очень скромным и пищу предпочитал простую, а любимым напитком его был чай. Причем из простого самовара, чтобы с дымком. Деталей уж не помню, но у Косыгиных всегда ставили самый обычный угольный самовар. Приедешь, бывало, к Алексею Николаевичу, а он предлагает после осмотра:

– Чайку, Анатолий Николаевич?

– Да нет, благодарю, я уже утром пил.

– Нет, нет, ничего, давайте-ка со мною за компанию.

Ну как тут откажешься? И из кипящего самовара наливает. Чай такой горячий, что и стакан в руку не возьмешь. А ему хоть бы что – пьет да еще посмеивается:

– Разве чай можно пить холодным? Нет, он обязательно должен быть горячим, тогда это настоящее удовольствие.

К чаю обычно подавали сладкую сырковую массу, варенье или джем.

Косыгин был человеком высочайшей самодисциплины – если что намечено, то непременно должно быть исполнено. Мне, как врачу, очень импонировала его собранность, пунктуальность. Наблюдать Алексея Николаевича доводилось по-разному: обычный профилактический осмотр я проводил дома, на даче, иногда у него на работе. Инструментальные процедуры, такие, как рентгеноскопия, стоматологическое лечение, проводились в поликлинике на улице Грановского, а позже в клинике, на Мичуринском проспекте. К слову, именно по настоянию Алексея Николаевича при строительстве этого здания был добавлен еще один этаж, что позволило с минимальными затратами увеличить число коек. Тем самым мы получили возможность обслуживать большее количество больных и рациональнее использовать уникальное медицинское оборудование.