Владимир Бушин - Путин против Ленина. Кто «заложил бомбу» под Россию

Статья напичкана вульгарными блатными словечками, которых порой нет даже в «Словаре лагерного жаргона» (М. 1992), той самой «блатной музыки». Ну еще ладно «лох» или «бабки» — для эстрады это, может, и сойдет, но тут еще и «чуйкать», «маржа», «втюхаться». И это на страницах газеты, которая не устает уверять, что она за русскую культуру, за чистоту нашего языка.

Вот как, например, пишет Задорнов о Ленине: «Он мотался в Швейцарию подписывать чеки с лохами-немцами». О Сталине: «Он по ссылкам мотался… И хоть от природы бабником не был, но пару раз в сибирских женщин втюхивался». В такой манере можно писать о соседях по дому на Осенней улице, допустим о Коржакове, но не о вождях народа. Я уж не говорю о том, какие немцы, какие чеки? Об этом он, вероятно, от Березовского слышал и не знает, что замшелое вранье давным-давно опровергнуто и высмеяно, а патриотическая газета дает возможность юмористу возродить клевету на Ленина.

Развязность автора порой достигает уголовного уровня. Так, об одном известном враче он вопит: «Предатель! Троцкист, цель которого — уничтожение народа». Благо, что врач, вероятно, не читал это. Иначе он наверняка подал бы в суд.

Второе, что изумляет в статье, это обилие глупейшего вздора, невнятицы, чепухи и об известных исторических фигурах, и о стране, и о Советской власти, и в суждениях философского пошиба о явлениях мировой истории. Таково, например, суждение о причине войн: «Когда люди забывают о любви, случается война». Что, Гитлер напал на нас только потому, что забыл о любви? А до этого, преследуя коммунистов, устроив пожар рейхстага, потом — суд над Георгием Димитровым, учинив «хрустальную ночь», потом — «ночь длинных ножей», бросив в тюрьму Тельмана, построив Освенцим, он при всем этом помнил о ней, о любви-то? И если бы помнил, то не напал?

Но, оказывается, автор имеет в виду не Гитлера, а нас: «Ведь и сейчас забыли о любви и готовы на все ради выгоды. Бесовщину СССР вычистила война». Что за «бесовщина»? Далеко ли она от «чумы коммунизма», что не сходила и не сходит с уст самых лютых врагов СССР? Война, сударь, прежде всего, если — извиняюсь — воспользоваться вашим страшным словечком, «вычистила» в СССР 27 миллионов душ. А вы о ней будто бы даже тоскуете: «Неужели только война вернет нас к правде? Неужели у самих не хватит разума очистить страну от тех бесов, что пытаются нас превратить в дебилов». Пойми, кто может! Темна история мидян… Ясно лишь одно: бесов, подобных Березовским и Чубайсам, в СССР вообще не было, точнее, им не давали ходу и, когда они все же иногда возникали, на них быстро находили управу.

Но есть у юмориста и другая достойная юмора теория происхождения войн. Изложение ее начинается издалека: «В тридцатые годы в народных головах началась сумятица, никто ничего не понимал». Что за дичь! Конечно, всегда есть головы, которые ничего не понимают. Но чтобы никто, то есть весь народ ничего не соображал… В те самые тридцатые годы эти «народные головы» безо всякой сумятицы, но быстрыми темпами строили великие гидростанции и уникальные заводы, совершали перелеты Москва — Северный полюс — Америка, писали эпохальные книги, снимали прекрасные фильмы, ставили великолепные спектакли и даже били японцев.

Задорнов уверен: ничего подобного! Все, ничего не соображая, «начали писать доносы, друзья старались посадить за решетку друзей, друзья избавлялись он нелюбимых жен». Да, были энтузиасты такого опасного вида спорта. Но автор пишет об этом, как о всенародном увлечении с такой уверенностью, словно сам лично посадил пять-шесть друзей и избавился от жены-уродки.

В среде, в которой юморист провел большую часть жизни, давно принято думать именно так. И даже такие сияющие звезды этой среды, как Майя Плисецкая, уверены в том же. Однажды в беседе по телевидению она уверенно заявила: «Тогда доносы писали все, буквально все!». Журналист спросил: «И вы с Родионом Щедриным?». Звезда полыхнула: «При чем здесь мы?!». Встала и ушла. Какой протуберанец!

Однажды я составил список своих живых и умерших родственников, друзей и хороших знакомых. Получилось человек сто. И никто из них ни от какого доноса не пострадал. Или вот тот же вопрос как бы с другого конца. Солженицын представил следователю своими единомышленниками-антисоветчиками несколько своих школьных и институтских друзей, в том числе родную жену. И что? Никого из них даже не вызвали и не допросили. То есть доносчик-то есть, вот он в единственном числе, а результат?