Владимир Бушин - Путин против Ленина. Кто «заложил бомбу» под Россию

Тогда, в 1915 году, первым против большевиков бросился, конечно, Троцкий. Ленин ответил ему: «Троцкий запутался в трех соснах. Ему кажется, что желать поражения России — значит желать победы Германии… Вот образец надутых фраз!» (ПСС, т. 24, с. 221). То есть Троцкий понял дело так, что Ленин призывает взрывать мосты, поджигать склады, устраивать разного рода катастрофы и аварии в духе порожденных путинской эпохой. А на самом деле он говорил: «Во всех империалистических странах пролетариат должен теперь желать поражения своему правительству». Тем более правительству России, которое «втянуло страну в войну ради завоевательных, хищнических, реакционных целей». Ей Антанта сулила Дарданеллы, а генерал Деникин вспоминал: солдаты и не знали, и не понимали, что это такое. Большевики были за политику «использования пролетариатом затруднений своего правительства и своей буржуазии для их низвержения». Да кто же из порядочных людей и сейчас не мечтает о низвержении Медведева и Чубайса! Низвержения и суда…

Иногда Путин к своим пифийским глоссолалиям дает пояснение: «Я консультировался с учеными, они мне объяснили». В данном случае его, вероятно, консультировал академик Ю. Пивоваров, историк, прославившийся недавно двумя научными подвигами: во-первых, объявил, что Освенцим освободили не мы, как врала сталинская пропаганда, а, конечно же, безупречные американцы. Во-вторых, он так много красовался на телевидении, что прохлопал пожар, спаливший бесценные книги и рукописи в библиотеке, за которую несет полную ответственность. И продолжает красоваться!

В другой раз Путина консультировала, должно быть, Наталья Нарочницкая. Как известно, Путин отверг вывод Комиссии академика Н. Бурденко и митрополита Николая, занимавшейся расследованием катынской трагедии, и охотно признал правоту Геббельса, свалившего фашистское злодеяние на нас. Почему Нарочницкая? А потому, что она откровенно призналась, что хотела бы видеть нашу историю без Ленина и Сталина, то есть без Советской эпохи. Подумали бы они вместе хоть о том, что, с одной стороны, немцы истребили 6 миллионов поляков и что им стоило к этим миллионам прибавить еще несколько тысяч человек, которых они, конечно же, считали недобитыми в 1939 году врагами, готовыми при удобном случае снова взяться за оружие против них; с другой стороны, за освобождение Польши мы положили 600 тысяч душ. Польша — это 300 с небольшим тысяч кв. км. И полезно бы вам, панове, помнить, что над каждым километром вашей земли витают две святые души советских солдат. Да еще и о том, что из этих 300 тысяч не меньше 100 тысяч вы получили после войны только благодаря твердости Сталина в переговорах с Рузвельтом и Черчиллем…

Да, Путин почуял, что цитатка из Пастернака в ситуации нынешнего дня пахнет керосином. Он, говорю, схватчив и очень ловко перенимает приемы демагогии у своих друзей. Вот, допустим, критик С. Рассадин в «Новой газете» тоже привел цитатку о Сталине того же Пастернака:

И критик пускался в пляс: «Вы слышали? Вы поняли? Пастернак сказал о Сталине: главное — не человек!». А в стихотворении дальше так:

И Путин с целью задурить народу мозги точно так же обрывает цитату, делает вид, что сказано все, что дальше ничего нет. Вот как одно из предательств Ленина он поносит Брестский мир: «Какую территорию потеряла моя любимая Россия, какие земли!». И все. Будто этой потерей, действительно огромной, дело тогда и кончилось. И молчит, что всего через несколько месяцев земли-то эти Россия вернула, а позже и еще кое-что присовокупила. И ведь стыдил и позорил большевиков человек из той артели, которая оттолкнула от России четырнадцать республик — пять миллионов квадратных километров — десять Франций! — со всеми их великими богатствами! Мало того, своей бездарностью и слепотой, трусливостью и сонливостью, лениво наблюдая, что там делают американцы, они еще и умудрились превратить Украину, самую большую и родственную нам республику, в лютого врага России, и там льется кровь.

Правда, большевики не возвратили тогда Польшу и Финляндию. Так что ж, глава, объяви, как когда-то опять же Троцкий: «Даешь Варшаву!». А потом — Хельсинки. Нет, он лучше будет поклоны бить Варшаве за геббельсовскую Катынь да веночки класть на могилу Маннергейма по очереди с Медведевым…