Эдуард Баталов - Проблема демократии в американской политической мысли ХХ века

Принимая во внимание, что в разработке федералистской концепции демократии ведущая роль принадлежала Джеймсу Мэдисону, Роберт Даль считает возможным говорить о «мэдисоновской» теории демократии [80] В этой работе мы используем понятия «мэдисоновская теория демократии» и «федералистская теория демократии» как тождественные. . Он характеризует ее как «попытку компромисса между властью большинства и властью меньшинства, между политическим равенством всех взрослых граждан – с одной стороны, и стремлением ограничить их суверенитет – с другой» [81] Даль Р. Демократия Мэдисона // Теория и практика демократии. С. 175. .

Даль выделяет два аспекта «мэдисоновской демократии» – практический и теоретический и стремится доказать, что в теории Мэдисона концы не сходятся с концами. «В качестве политической системы компромисс (за одним важным исключением) оказался надежным. Более того, американцам он, кажется, по душе. В качестве политической теории компромисс, однако, [лишь] затушевывает противоречия, но не скрывает их полностью. Не случайно, – добавляет Даль, – что вопрос о плюсах и минусах мажоритарной системы с 1789 г. красной нитью проходит через американскую политическую мысль. Так что, если большинство американцев и приняли легитимность мэдисоновской политической системы, то критика по поводу ее логического обоснования никогда не сходила на нет» [82] Даль Р. Демократия Мэдисона // Теория и практика демократии. С. 175. .

Даль в принципе прав, и за полвека, минувших с тех пор, как были написаны эти слова, теория Мэдисона не раз становилась объектом критики [83] См. об этом, в частности: Согрин В.В. Идейные течения в американской революции XVIII века. М., 1980. . Вместе с тем, оценивая вклад «отцов-основателей» американской республики в развитие демократической мысли, а оценка, на наш взгляд, должна быть в целом позитивной, следует принимать во внимание, по меньшей мере, два обстоятельства. Во-первых, демократия, будь то на теоретическом или практическом уровне, – это всегда компромисс, а значит и внутреннее противоречие – она всегда антиномична. Демократия – это всегда состязание, борьба, в которой есть выигрывающие и проигрывающие, но в которой нежелательно иметь победителей и побежденных, выпадающих из политического процесса, и тут без компромисса не обойтись. Во-вторых, американская демократия создавалась людьми, которым было что терять (и в материальном плане, и в политическом) и было бы странно, если бы они не попытались легитимизировать механизмы защиты собственного интереса, в том числе и на конституционном уровне.

Нужно ли говорить, что ускоренное движение американского общества в направлении капитализма изначально предопределяло исход спора между джефферсоновцами и федералистами в пользу последних? Но вот что примечательно: дискуссии о демократии, развертывавшиеся в США на протяжении XIX и XX веков, снова и снова подтверждали: дух и идея джефферсоновской демократии, не погибли, они продолжают жить в душах американцев, проявляясь в форме альтернативных, пусть и маргинальных концепций демократии (о чем речь впереди).

Надо сказать, что работу по строительству новой республики американцы изначально рассматривали как эксперимент, судьба которого, как и судьба всякого эксперимента, оставалась в течение какого-то времени неясной. Только по прошествии нескольких десятилетий, пишет американский историк Ралф Гэбриел, можно было прийти к заключению, что экспериментальный период, в общем и целом, завершен [84] Об «эксперименте, вверенном в руки американского народа» говорил в своей первой инаугурационной речи 30 апреля 1789 года Джордж Вашингтон. И было примерно ясно, когда он начался. Однако вопрос о том, когда он был завершен и завершен ли он вообще, остается предметом споров. Судя по высказываниям некоторых заокеанских исследователей, они полагают, что американский эксперимент продолжается по сей день. и что страхи «отцов-основателей» за судьбу демократии в Америке оказались напрасными. С переходом Белого дома в руки Эндрю Джексона, замечает Гэбриел, стало очевидным, что приход к власти простого человека не пагубен для нации, а, напротив, благотворен [85] См.: Gabriel R. The Course of American Democratic Thought. N. Y., 1986. P. 12. .

Действительно, избрание в 1829 г. президентом США генерала Джексона, человека из низов, не очень образованного, но достаточно умного и хваткого, чтобы справиться с рычагами государственного управления, было воспринято многими в США как подтверждение столь лелеемой за океаном веры в то, что в Америке «любой мальчишка может стать президентом». Однако это вовсе не означало победы джефферсоновской демократии, которая, как уже говорилось, была вытеснена элитистской демократией и в теории, и на практике. Конкретные варианты этой демократии менялись со сменой эпох (расширялся электорат, усложнялись рычаги управления и т. п.), однако суть ее оставалась неизменной. При этом важно подчеркнуть, что при всех своих особенностях это была модель демократического правления: и потому, что правящая элита не назначалась, а избиралась (хотя состав лиц, из которых производится выбор, был всегда ограниченным); и потому, что избранная элита не может не учитывать интересы электората; и потому, что регулярный характер выборов являет собой механизм косвенного контроля над властной элитой.